Жена палача
Шрифт:
Нет, я не испугалась того, что меня видели в плаще мастера Рейнара, мне нечего было стыдиться. Но почему Сморрет заговорил об этом? Разве это его дело?
– Весь город это видел, - Элайдж тоже заговорил тише. – Сначала я решил, что вы посчитали меня трусом и поэтому охладели. Но теперь мне кажется - причина иная. Наверное, палач сумел произвести впечатление? Я украл у вас ленту, а он украл что-то другое? И вам это понравилось?
– Фьер Сморрет!
– ахнула я. – Извольте вести себя, как подобает мжчине!
Но мы словно поменялись ролями – теперь
– Чем он лучше меня, этот отброс общества? – спросил Сморрет и сделал шаг ко мне.
Я попятилась, а он сделал ещё шаг, и ещё…
– То, что он носит маску, делает его таким притягательным? – продолжал Элайдж.
– Или вам тоже нравятся похотливые животные? Я могу понять, что замужние фьеры бегают к нему тайком, но вы, форката Виоль, я был о вас лучшего мнения…
– Вы забываетесь! – еле выговорила я, распаляясь гневом.
Какие мерзкие и лживые слова! Лживые! И я не желала слышать ничего подобного!
Но Сморрета было уже не унять.
– Скажите ещё, что не бегаете к нему, - он наступал на меня, оттесняя обратно к холму фей, - не кланяетесь почтительно при встрече… Наверное, его очень забавляет, что форката из хорошей семьи смотрит на него с щенячьей преданностью.
Я влепила ему пощечину быстрее, чем он успел увернуться или перехватить мою руку. Он схватился за щеку, а я ткнула указательным пальцем ему в грудь.
– Не смейте говорить такое, фьер Сморрет! Пусть мастер Рейнар не столь благородной крови, как вы, но гораздо благороднее вас душой!
– Благородней? – он яростно потер щеку и нарочито расхохотался.
– Да-да! У него дома – хрусталь и фарфор, и лучшее вино из королевских погребов! Откуда он это взял? Ведь палачу никогда никто ничего не продаст! Сами догадаетесь или подсказать?
Я промолчала, и он объяснил:
– Все это – подарки женщин, которых он соблазнил. Даже моя мать изменяла с ним моему отцу и носила ему в подарок льняные простыни, которые покупала у королевского ткача.
– Вы лжёте, - сказала я, ничуть не сомневаясь в своей правоте. – Мастер Рейнар не побоялся ни грозы, ни бури, когда пошел помогать моему дяде…
– О, да! – издевательски воскликнул Сморрет. – В отсутствии храбрости его никто не упрекнет! Ведь чтобы крутить романы с замужними фьерами нужна особая смелость!
– Ложь! Ложь! – перебила я его, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на него с кулаками, как какая-нибудь кухарка.
– Когда я пришла к нему в дом – одна, ночью, он не оскорбил меня ни взглядом!
– Да неужели?! – паясничал Сморрет, похохатывая, и это вывело меня из себя окончательно.
– В обмен на помощь дяде я предложила ему себя! – выкрикнула я в лицо благородному фьеру, который оказался вовсе не благороден.
– Но он отверг это! Он в тысячу раз лучше, чем вы, Элайдж!
Мои слова произвели неожиданное впечатление. Сморрет оборвал смех, будто подавился, а потом тряхнул головой.
– Предложили ему себя? Я не ослышался? – он был выше меня и изогнулся, как змея, чтобы взглянуть мне прямо
– Вы предложили себя этому грязному убийце?.. Который вывозит дерьмо из нужников?.. Тогда понятно, почему он побежал помогать вашему дяде. Скажите, - он придвинулся, тяжело дыша, и от его прежней веселости не осталось и следа, - а почему вы не предложили себя мне? Я бы тогда тоже рискнул прогуляться под молниями.
– Вам – никогда! – ответила я страстно.
Сморрет помолчал, а потом опять дернул головой.
– Больно, - признался он. – А вы… вы обманули меня, форката Виоль. Прикинулись невинной овечкой, а сами… - он схватил меня за горло и сжал пальцы. – Придушил бы вас!
Я не знала – пугает он меня или, действительно, способен на убийство.
Его руки сдавили мою шею, но не настолько сильно, чтобы перекрыть дыхание, или чтобы я не смогла говорить.
Призраки фьеры Селены и фьеры Томазины снова промелькнули перед моим мысленным взором, я дернулась, венок из боярышника свалился в траву, но Сморрет удержал меня. Я прекратила вырываться и сказала презрительно:
– А что же вы взялись за это благородное дело голыми руками? Использовали бы ленту или чулок.
– Какой чулок? – не понял он и вдруг отшатнулся, будто я превратилась в страшное чудовище.
Но нет, Сморрет смотрел поверх моей головы… он что-то увидел за моей спиной…
Готовая к очередному потрясению, уготованному этой ночью, я медленно обернулась. Верно говорят, что в ночь первого мая злые силы носятся по всей земле, стремясь навредить людям…
– Мне показалось, или он прикоснулся к вам, форката Виоль? – раздался из темноты знакомый голос, а потом показался и сам его обладатель.
Я ничего не смогла с собой поделать – сердце застучало безумно быстро, потому что со стороны холма по тропинке шел мастер Рейнар.
Он появился из тени деревьев – в черной куртке, в черной маске, почти невидимый, когда спряталась в тучи луна, но глаза горели, и этот огонь не предвещал Сморрету ничего хорошего. Впрочем, он сам это понял и тут же ответил:
– Показалось! – он старался говорить дерзко, но отступал шаг за шагом – куда только девалась храбрость.
– А вы что скажете, форката? – палач встал рядом со мной, но смотрел на Элайджа. – За незаконное прикосновение к благородной девице полагается прилюдная порка. Если вы подадите заявление в королевский суд, я уже на следующей неделе приведу приговор в исполнение.
– Ничего не докажете! – крикнул Элайдж. – Мое слово – против её! Ей не поверят! – и он побежал, сломя голову и не оглядываясь.
Я испугалась, что сейчас палач бросится в погоню, и поскорее схватила его за руку. Разумеется, мне не удалось бы удержать его, вздумай он преследовать благородного фьера, улепетывающего со всех ног, но мастер Рейнар и не собирался никуда бежать. Мои пальцы не смогли обхватить крепкое мужское запястье, но их тут же накрыла широкая мозолистая ладонь.
– С вами все в порядке? – спросил палач, наклоняясь ко мне, чтобы заглянуть в глаза.