Жена по праву
Шрифт:
— Лекари проверяли тебя, и дата свадьбы была назначена на благоприятный для зачатия день.
Привязка, благоприятные дни… да тут просто боги репродукции собрались!
— У тебя что-то болит? Скажи мне, — склонился к моему лицу “муж”, опаляя жарким дыханием.
Сердце чуть не остановилось то ли от страха, то ли от желания поцеловать эти плотно сомкнутые губы.
— Да… — сглотнула я. — Живот...
Я не солгала. После того поцелуя, когда меня буквально било молниями и наполняло чем-то огненно-желанным, тело беспрестанно
— Позову лекаря, пусть проверит, не причинила ли вреда моя сила.
Мужчина отстранился, подхватив со спинки стула белоснежную, хрустящую от свежести рубашку, накинул её на загорелые плечи и двинулся к порогу.
Облегчение прокатилось по венам.
Неужели, удалось выиграть время?!
Когда лорд инквизитор открыл дверь, в комнату ворвался чёрный мохнатый вихрь с двумя жуткими светящимися огнями на месте глаз, и я вскрикнула от испуга.
— Стоять, Анхор! — приказал лорд. — Куда ты, толстая скотина?
Пёс, открыв пасть с клыками размером с мужской палец, ступал тяжёлыми лапами прямо на меня, и мои колени затряслись.
— Ваф! Р-р-р! — подал голос зверь.
— А-а-а! — заорала я.
Адальхарт в один миг бросился ко мне, обхватившей себя руками от страха, и прижал к стальной груди, вновь наполняя мою грудь глубоким сладким-горьким ароматом горного вереска и уходящего лета.
Лохматый медведь, чёрный с коричневыми пятнами, высунув розовый язык, уселся перед нами и с любопытством принялся меня разглядывать. Должно быть, я аппетитно смотрелась в его глазах: слюна так и капала на мягкий ковёр, наверняка же, дорогой.
— Не бойся, Лера, — прошептал “супруг”, невесомо касаясь губами виска, и я осознала, что доверительно и очень-очень непозволительно жалась к нему, стискивая в кулачке ткань его безупречной рубашки.
Меня очень бережно к себе прижимали, и вся моя воля готова была растаять, словно снег под жаркими лучами.
— Анхор, к двери! — приказал инквизитор. — Да, Валери теперь моя жена, не врывайся и не пугай её, а то подумает, что ты у меня не воспитанный!
Пёс поглядел на хозяина, и задорный взгляд его сделался озадаченным, а затем и вовсе — грустным. Готова поклясться, медвежонок проронил слезу, какой ранимый!
Пасть зверя захлопнулась, голова поникла. Подняв мохнатый зад, он проковылял к двери.
— Там и сиди. Охраняй, — приказал Адальхарт, проведя жаркими губами по моим волосам. — Тебе лучше лечь в постель, Лера. Я отнесу тебя.
Он наклонился, чтобы подхватить меня под бёдра.
— Н-нет! Я сама, ходить не разучилась! — я выставила вперёд руки и оттолкнула мужчину.
Правда, оттолкнула — это громко сказано. Я ударилась в его каменную грудь и отбила ладони, а он, наверное, и не почувствовал ничего. Но почему-то отпустил…
— Хорошо. Ложись сама, — пророкотал лорд инквизитор бархатным тоном, от которого внутри всё предательски затрепетало.
Инквизитор
— Р-р-р! — предупредительно порычали на меня.
— И ты оставишь меня с ним? — крикнула вслед “супругу”, но ответа не последовало.
Рычащий монстр не сводил с меня горящих глаз и угрожающе морщил нос, давая понять, что я ему не нравлюсь.
— Спокойно, дружок, — проговорила я. — Ну да, чужая женщина в доме, но придётся потерпеть. Я не собираюсь тут задерживаться.
Зверь фыркнул и по-хозяйски улёгся у двери, полностью преградив путь.
— Анхор, значит. Можно подумать, я собиралась убегать! Вот и лежи там, хороший пёсик…
Я любила животных, но с детства у меня был страх перед большими собаками. И даже в живописи единственное, что выходило у меня плохо, — это такие вот псы. Большие, мохнатые и особенно чёрно-коричневые!
Я попятилась к огромной кровати и забралась повыше, зарывшись в толстые одеяла, лишь бы подальше от медвежонка-террориста.
Минуты тянулись вечностью. Где же “муж”? Где же лекарь? Лекарю придётся говорить, что болит живот. Вон как Адальхарт встрепенулся. Что это за сила, о которой он твердит? Буду говорить, что мне плохо от силы, да, точно. Возможно, мне дадут несколько дней прийти в себя, а там, глядишь, разберёмся.
Взгляд тревожно скользил по мебели в роскошно обставленной спальне. Небольшой круглый стол, на который я была уложена для подтверждения брака. Ковёр, два кожаных кресла, камин. С каждой стороны кровати стояло по тумбочке. На одной из них — горящая лампа, а на другой — портрет.
Я потянулась поглядеть, кто там изображён. Своего палача узнала сразу, несмотря на то, что на портрете он улыбался. Надо же, он умеет улыбаться! И медвежонок-террорист тоже был тут, растянув мохнатые губы, тоже улыбался, если так можно сказать. Но вот кто была эта темноволосая красавица, которую мой “благоверный” обнимал?! И какого лешего её портрет стоит у супружеского ложа?
Ой, что это со мной? Ревность? Нет-нет, Лера, спокойно, какая разница, на какую леди любуется перед сном чужой муж! Тебя это не должно волновать. Лучше давай ещё раз обдумаем план…
— Проходите, мэтр Леонард, — проговорил мой палач, отворяя дверь.
И я поняла, что обдумывать уже поздно, пора действовать.
В комнату вошёл седой старичок с длинной бородой в чёрном бесформенном балахоне.
Чем-то он походил на священника, только без креста. Уж не отпевать ли меня пришёл?
Мысленно перекрестившись, только бы меня не раскусили, я сползла ниже в одеяла и обречённо вздохнула.
— Добрый вечер, леди Валери — проговорил старец, почтительно поклонившись. — Очень рад приветствовать вас в имении вашего дорогого супруга лорда Адальхарта. Как себя чувствуете?