Жена в награду
Шрифт:
Он был нужен королю.
Как олдермен Мерсии, как умный политик, как преданный ему человек.
Кто как не он лучше знает местную знать? Кто как не он умеет дергать за нужные ниточки?
Уже сегодня вечером стража схватит Вигго, и тогда Элизабет достанется ему. Нужно было только подождать.
Гул голосов стих, умолкли лютни.
Все обратили свое внимание на королевскую чету.
Король Кнуд, держа за руку королеву Эмму, прошел в зал. Дождавшись, когда королева сядет на трон, он после разместился на
Элизабет с облегчением смотрела на королеву.
Она все еще помнила слова свекрови о том, что у Кнуда имелась другая жена, но теперь, глядя на улыбающуюся Эмму, Элизабет чувствовала, как грудь заполняет облегчение и радость за неё.
Эмма Нормандская сияла своей красотой.
Золотая корона, усыпанная сверкающими камнями, украшала её темноволосую голову. Платье из золотой парчи подчеркивало безупречную белую кожу.
Она казалась неземной красавицей – царственной, гордой и великой.
Из всех женщин Стреона больше всех ненавидел Эмму. Та видела его гнилую сущность, подчеркнуто не доверяла ему. Учитывая то, что отныне она стала официальной женой Кнуда Великого, в списке Стреоны королева была второй, от которой тот намеревался избавиться.
Яд для неё был уже куплен и надежно спрятан.
Оставалось только подобрать нужный момент. Подкупить служанку или повара…
Когда Эммы не будет, Кнуд ослабнет. Вот тогда придет и его черед.
Трон станет свободным.
И он, Эдрик Стреона, сделает то, для чего был рожден.
Он станет королем.
– Прежде чем мы начнем праздновать, - зычно начал Кнуд, - я бы хотел поблагодарить всех своих верных подданных, которые оказали мне неоценимую поддержку. В трудный час вы были со мной. И были верны мне.
Сказав это, Кнуд Великий прошелся немигающим взглядом по лицам собравшихся.
– Что как не верность ценится больше всего? Что как не верность достойна особого почитания? Пожалуй, есть и другое, не менее важное чувство, из которого вырастает верность. И имя ему – любовь! Из-за любви, порой, мы совершаем самые безумные, но важнейшие, поворачивающие ход истории, поступки!
Кнуд бросил в сторону Эммы взгляд, и уголки губ той дрогнули в сдерживаемой улыбке.
А король, как прирожденный оратор, продолжал распаляться:
– Ради любви мы рискуем собственными жизнями, мы сражаемся… Порой даже сами с собой! Но все это стоит того, чтобы испытать это чувство. Однако… Чтобы вы сделали, узнав, что вашей любви угрожает опасность? Что кто-то плетет паутину вокруг вашего объекта любви? Что кто-то намеренно пытается ввести вас в заблуждение, окутывая своими сладкими и липкими, как паутина, речами? Как поступить?
Кнуд резко поднялся и шагнул вперед.
Его бородатое лицо исказила гримаса злости.
– Ответ здесь только один! – яростно продолжил король. – Этому пауку нужно вырвать все лапы, а затем оторвать его поганую голову и
Сказав это, Кнуд Великий отдал приказ кивком.
Двое воинов ринулись вперед и схватили ничего не понимающего Стреону.
– Господин! Мой король! – пытаясь вырваться из рук воинов, закричал Стреона. – Что это значит?!
– Это значит, что ты – тот самый паук! – брызгая слюной, выплюнул Кнуд.
Он схватил Эдрика за волосы и потянул с такой силой, что тот застонал.
– Ты счел, что ты умнее короля? Ты хотел убить мою королеву, ты хотел убить моего верного воина, ты хотел стать королем… Но король здесь только один! Это я – Кнуд Великий!
Кнуд поднял взгляд на Вигго и моргнул.
Тот вырвался вперед и, обнажив свой меч, срубил голову с плеч Стреоны.
– Запомните этот день, - обводя взглядом собравшихся, властно бросил король Кнуд, - любой, кто покусится на то, что мне дорого, умрет позорной смертью. Воины! Выбросите это тело за городские стены! Оно смердит и портит мне аппетит!
66
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Элизабет вздрогнула, когда в дверь постучали.
Стояло раннее утро. Её муж находился в кабинете короля, а сама Элизабет собиралась в дорогу.
Она не ждала гостей. И знала, что Вигго не стал бы стучать.
– Пройдите, - спешно набросив на плечи шаль, взволнованно ответила Элизабет.
Она все никак не могла успокоиться, поверить, прийти в себя от вчерашних событий. Смерть Стреоны хоть и стала облегчением, но вид яростного мужа все еще стоял перед её глазами.
Дверь приоткрылась, и в спальню прошла королева Эмма.
Словно утреннее солнце, в нежном платье, с лицом, на котором покоилось спокойствие и величественность, она прошла и встала напротив удивленной Элизабет.
– Ты удивлена, - приглушенно заметила королева, и губ её тронула ласковая улыбка, - но не пугайся, дитя. Я здесь с добрыми вестями. Скажи – не ошиблась ли я, счастлива ли ты с воином моего мужа, Вигго Датским?
– Я очень… Очень счастлива с ним, моя королева, - еле шевеля языком, пробормотала Элизабет.
– Я рада слышать это, - улыбка Эммы стала шире, - а как твой отец? Скучаешь ли ты по нему?
– Скучаю, - дрогнувшим голосом отвечала девушка, - сердце мое тоскует по нему, но я почти смирилась с нашей разлукой.
– Больше нет причин для неё.
– Что это значит? – в глазах Элизабет мелькнула надежда, и голос еще сильнее задрожал.
– Это значит, что я приложила усилия, приправила это нежностью и женской мудростью, и добилась того, чтобы твоего отца признали невиновным. Да, к нему приезжали изменники, но это не делает его таковым. Эту мысль я донесла до своего горячо любимого мужа. Помнишь, я говорила, что никогда не забуду твою доброту? Я не забыла, Элизабет.