Жена в придачу, или самый главный приз
Шрифт:
Оставшееся время бала пролетело почти незаметно. От интервью по поводу поцелуя с Олдером я отказалась, на назойливые вопросы не отвечала, а стоило Олдеру один раз выразительно посмотреть на журналюг, как всяческие расспросы ту же прекратились.
Я пробыла на балу ровно столько, сколько того требовал регламент, после чего с чистой совестью и облегчением уехала, прихватив с собой Эгри. Он, к слову, отъезду был совсем не рад, потому что я оторвала его от такого важного занятия, как поедание шоколадных пирожных, которые, с его слов, были просто умопомрачительными. Остальные участники уехали вслед за нами, но на возобновление
А уже ранним утром не выспавшуюся меня зашвырнуло в привычную круговерть, ознаменованную приходом Чуки, получением кучи свежих журналов с фотографиями моих ночных «непотребств» и громкими заголовками. Но что меня удивило — журналисты представили все в лучшем свете, без своей обычной пошлости и вывернутой наизнанку правды. Наш с Олдером поцелуй расценили как «интересный поворот событий», «любовь, вспыхнувшую на фоне жесткой конкуренции» и «главную интригу игр».
Вот уж не думала, что главной интригой юбилейных игр когда-нибудь окажется моя личная жизнь! Впрочем, моя личная жизнь, благодаря папочке, неразрывно связана с играми изначально.
Сразу после ухода Чуки ко мне забежала Рута, любезно предупредившая, что ко мне направляется тетушка Ливия, так что я быстро ретировалась в тренировочный корпус. А вот там случилось невероятное. Немыслимое! Да если бы такое случилось пару месяцев назад, я бы буквально пищала от восторга!
Мне удалось разнести Тедди в хлам. Тедди, эту неубиваемую грушу для битья!
После приема бурлящая внутри магия по-прежнему давала о себе знать, неудовлетворенная испарением воды в фонтанах, поэтому когда я дала себе волю, она сполна себя проявила.
Это был уже не просто «бух» или «бах», а самый настоящий «ба-бах!»
С силой я немного перестаралась, и вместе с Тедди угробила весь недавно проведенный в тренировочном зале ремонт. Размазав по щеке осевший пепел, опустилась на чудом уцелевшую скамью и с чувством выполненного долга устало вытянула ноги.
Хотелось верить, что и Трэя завтра постигнет та же участь. Не совсем, конечно — все-таки убивать его не хочется, — но почти.
После выброса силы наступила закономерная слабость. Тренировалась я одна, а те, кто прибежал на взрыв, при виде меня тут же ретировались, так что я продолжала восседать в одиночестве. И думать. Впервые за день появилась возможность осмыслить случившееся накануне и все взвесить.
Еще утром у меня возник порыв пойти к отцу и устроить ему допрос с пристрастием, или переговорить с Райном, который был свидетелем событий пятидесятилетней давности, но затем я отбросила эти идеи как бессмысленные. Более того, намерено не искала встреч с Олдером, стараясь концентрироваться на предстоящем бое. Завтрашний поединок с Трэем — вот, что сейчас важно. Пусть меня уже не так пугала перспектива выйти замуж за потенциального победителя, отступать от своего я по-прежнему не собиралась. Да и вообще, несмотря ни на что, становиться трофеем игр до сих пор казалось мне чем-то унизительным. Совершенно не хотелось, чтобы в случае победы Олдера, все говорили о том, что он меня выиграл… отвратительно это. Гадко даже.
Еще и поведение Авеллы виделось мне подозрительным, и мысли о ней нет-нет, а брали и лезли в голову. Не то чтобы я была великим психологом, но интуиция подсказывала:
Оставалось надеяться, что не перед масштабной бурей.
Время приблизилось к вечеру, сквозь разбитое моими стараниями окно проник оранжеватый свет, под которым проявились витающие в воздухе пылинки. В центре зала одиноко покачивался обгоревший каркас с кусочком коричневой ткани — все, что осталось от Тэдди. Атмосфера была на диво умиротворенной и расслабляющей. Как-то печально подумалось, что по своей груше для битья я буду очень скучать и нужно обязательно попросить кого-нибудь ее восстановить. Сама не могу, ибо бытовая магия. А я и бытовая магия… в общем, да, не нужно этого делать.
На такой вполне позитивной ноте я уже нашла в себе силы подняться и только-только собралась уходить, как вдруг на меня обрушился резкий порыв ветра.
Я не успела понять, что происходит, но зато почувствовала его магическую природу. Машинально, в считанные мгновения призвала клинок, набросила доспехи, но это оказалось бесполезным. Прямо под моими ногами засветился сложный магический круг, и я почувствовала, что меня утягивает в неизвестность.
Неизвестность продлилась не дольше секунды, после чего я оказалась посреди простенькой, но чисто прибранной комнатки. Взгляд бегло прошелся по голым деревянным стенам, одинокому столику с парой грубо сколоченных стульев и тускло горящему на нем светильнику. Пальцы в это время с силой сжимали рукоять меча, а тело рефлекторно напряглось, готовясь отражать возможную атаку.
Все случилось до того быстро, что у меня просто не было времени на догадки и предположения. Зато сейчас, когда я внезапно переместилась неведомо куда, всякого рода догадок было хоть отбавляй — причем, одна хуже другой.
За спиной скрипнула дверь. Круто развернувшись, я резко вскинула меч, уже приправила его огнем, намереваясь отражать удар, да так и замерла. Кажется, даже рот от удивления слегка приоткрылся.
В дверном проеме стоял седовласый и длиннобородый отшельник. Знакомый отшельник. Сам основатель магической гильдии Солзорья!
— Вы?! — потрясенно выдохнула я.
— Прости, если напугал, — с улыбкой проговорил он, входя в дом. — Поговорить с тобой хотел, вот и пригласил в гости.
Медленно убрав меч в ножны, я растеряно уточнила:
— А вы всегда похищения «приглашением в гости» называете?
Отшельник негромко хмыкнул и неспешно подошел к ютящейся в углу комнаты печи. Подбросил в рыжий огонь несколько поленьев, и тот охотно за них принялся. Я зябко поежилась — только сейчас заметила, что в доме холодно. И не удивительно! За окном порхал снег, сменивший недавние теплые лучи. Мы находились в северных горах.
— Ты присядь пока, — хозяин кивнул на те самые, придвинутые к столу стулья. — А я нам чаю налью.
Вот вроде бы сущую мелочь сказал, просто дань гостеприимству отдал, но было в его интонации нечто такое, чему хотелось безропотно подчиняться. И я подчинилась, удобно устроившись на предложенном месте. Пока ароматный травяной чай лился в глиняные чашки, исподволь наблюдала за отшельником и пыталась сопоставить видимый образ с портретом основателя гильдии, увиденном в Дневнике. Просто в голове не укладывалось, что это — один и тот же маг!