Жена в стиле милитари
Шрифт:
Мы вышли на улицу. Вика закурила. Было видно, как дрожат ее пальцы. А Ирина как человек, привыкший не терять присутствия духа, стала говорить, что всё обойдется, что организм у Никиты крепкий, и врачи разберутся… Впрочем, то же самое говорила и я. Пожалуй, нам удалось убедить в этом друг друга. И поскольку в реанимацию все равно не пускали, не было никакого смысла оставаться здесь на ночь. Решили ехать по домам.
– Так, бросай курить и садись в машину, мы тебя отвезем, – заявила Ирина жене брата.
– Да нет, Ирина, спасибо! У тебя же дети, наверное, одни. Да и Марина тоже в извозчики не нанималась. Доберусь на такси.
– А деньги-то с собой есть? – спросила Ирина.
Вика вынули из
– Деньги есть, – сказала она, – А вот телефон я забыла. А надо бы позвонить…
Я молча протянула ей свой.
– Спасибо, я недолго, – поблагодарила Виктория и отошла на несколько шагов. Вероятно, не хотела, чтобы мы слышали разговор. Да мы бы его и так не услышали из-за рева очередной приближающейся «Скорой помощи».
Конечно, мы с подругой не могли уехать, оставив Вику одну в ожидании такси. И лишь дождавшись, когда за ней захлопнется автомобильная дверь с черными шашечками, тронулись с больничного двора. Я отвезла Ирину домой и к своему подъезду подъезжала уже почти ночью.
Надо сказать, что у нас во дворе совершенно невозможно припарковать машину, и поэтому я оставляю ее прямо на обочине бульвара напротив своего дома. К тому же, эта часть дороги прекрасно видна из окна нашей спальни. И вот, стоило только мне закрыть машину и сделать пару шагов, как вдруг где-то рядом взревел мотор, и я увидела две вспыхнувшие фары. Они стремительно двигались на меня. Я отскочила от проезжей части как можно дальше на тротуар и свалилась в куст акации, откуда с ужасом наблюдала, как безумный автомобиль быстро сдал назад, а потом, не взирая на бордюр, пронесся мимо меня по тротуару, едва не отдавив мне ноги. Затем, как ни в чем не, бывало, опять съехал на дорогу и умчался прочь. А я, совершенно обалдевшая, еще пару минут в оцепенении сидела в акации, словно клуха в гнезде.
Что это было? Покушение? Но кому нужна моя ничем не примечательная обывательская жизнь? Вернее, моя смерть? Жизнь-то нужна. И надеюсь, многим: мужу, сыну, маме… Мне самой она ужасно, еще как нужна!
Глупости! Просто сегодня очень трудный день, и в голову лезут исключительно мрачные мысли. Прочь их! Какой-то опившийся пивом болван решил покататься, а я тут накручиваю!
Ну вот, наконец-то, и родной подъезд. На подоконнике между лестничными пролетами расположилась всем известная «сладкая парочка»: Оля и Коля. Коля живет нигде, а Оля – в квартире на втором этаже. Но в той квартире еще проживает и Олина мама, очень грозная. И вот сказала мама: сама где хочешь пей, а дружков пьяных домой не води. Оля и не водит. Что ей, и отдохнуть культурно больше негде? Подоконники вона какие широкие!
Я поднялась по лестнице и поравнялась с отдыхающими.
– Здравствуйте, Марина Ивановна! – с интонацией школьницы поздоровалась тридцатилетняя Оля.
– Здравствуйте, – ответила я и стала подниматься выше. За спиной вновь раздался Олин голос.
– Ой, Марина Ивановна, где это Вы курточку-то разорвали?
– Что? Где? – остановилась я.
– Да вон на спине целый клин оторван. Но ничего, не переживайте. Можно зашить.
– Ну что ты, Оля! Теперь только выбросить…
– Ой, не выбрасывайте! Лучше мне отдайте!
– Бери! Дай только до дому дойти.
Оля тут же последовала за мной.
В квартире я сняла куртку, и Оля мгновенно напялила ее на себя.
– Как раз! Как на меня шита! – Ольга была рада как ребенок и, оглаживая себя, вертелась перед зеркалом у меня в прихожей.
И действительно, эта желтая куртка даже как-то молодила ее.
– И шапку эту забирай. Вместе с шарфом. Они мне больше не нужны. Я их специально под эту куртку покупала, – вдруг решила я.
Оля надела шапку, обмоталась шарфом
Я подошла к домашнему телефону. Посмотрела пропущенные звонки. Сережа не звонил. На мобильный тоже. Ну, значит, не мог. Он там, в этой тьмутаракани, работает, между прочим, а не ерундой какой-нибудь занимается. Ничего, скоро он приедет, и любые взбесившиеся автомобили будут мне нипочем.
Так мысленно уговаривала я себя. Потом быстро перекусила, приняла душ и легла спать.
Пусть Сережа завтра приедет. Пусть Никита поправится, пусть сын сдаст сессию, пусть все будут здоровы…
Проснулась я поздно. Воскресенье. Масса свободного времени. И куда девать эту массу? А Ирина не звонила. Что ж, отсутствие плохих новостей – уже хорошая новость.
Свет мой, зеркальце скажи… Скажи, когда я в последний раз задерживалась возле тебя более, чем на пять минут? Итак. Как давно я была у парикмахера? Точно не помню. Плохо! Отросшая стрижка потеряла форму. Я встала к зеркалу боком. Ну, еще ничего. Живот по-прежнему плоский, а грудь у меня всегда была скромной или как я ее гордо называю – девичьей. И вообще, хотите знать, как я выгляжу? Трудно быть объективной, но я постараюсь. А как выглядит манекен, когда его еще не раскрасили и не напялили парик? Вот и я примерно так же. У меня светлые, чаще всего очень коротко постриженные волосы. Фигура, скажу без лишней скромности, стройная. Черты лица мелкие, но вроде гармоничные. Но я очень не люблю краситься. Поэтому мое лицо с бесцветными бровями и ресницами совершенно не бросается в глаза. И можете мне не верить, но меня это ничуть не волнует. Зато иногда, по великим праздникам или когда бывает нужно представительствовать с мужем, я превращаюсь в красавицу. Макияж действительно делает чудеса. Но еще всегда надо помнить, что возраст прежде всего выдают походка и осанка, а не морщинки на лице. Не ахти какой у меня возраст, но ловлю иногда себя на том, что уже хочется этак расслабиться, выставить живот, втянуть голову в плечи, как курица… Но нельзя. Подбородочек чуть выше, спинка прямая, и нести себя как на тарелочке. В детстве я занималась хореографией, вот и вошло в привычку. А хотите, признаюсь, почему я не крашусь каждый день? Только, не надо смеяться! Боюсь, что муж скажет: «Ну вот, днем красивая, а перед сном умылась – и посмотреть не на что». Вдруг, Сережа расценит это как некий обман: если у него днем красивая жена, но почему ночью он должен спать с какой-то бледной поганкой? Но это я залезла в самые дебри своей души. Всё! Довольно душевного стриптиза! Пора в парикмахерскую.
Когда я уже собиралась выходить из квартиры, зазвонил телефон.
– Алло! – услышала я требовательный женский голос. – Это Соколова Марина Ивановна?
– Да.
– Это с почтового отделения Вас беспокоят. Когда Вы, наконец, заберете посылку?
– Какую посылку?
– Из Германии. Вы что, не получали наши извещения? Вам уже дважды отправляли. Здесь Вам не камера хранения. Забирайте немедленно, иначе сегодня же отправим обратно как невостребованную!
– Бегу, уже бегу!
В трубке послышались гудки отбоя. Посылка. Вот так сюрприз! Из Германии. От кого, интересно? Ладно, потом узнаю.
Я пулей сбежала по лестнице и лишь на улице подумала, что без паспорта мне посылку не выдадут. Поднялась снова на свой третий этаж, зашла в квартиру и кинулась к сумочке, где обычно хранится мой паспорт. Но там его не оказалось. Так, куда я могла его деть? Лихорадочно стала перебирать книги, шкатулки. Все напрасно. Надо вспомнить: когда в последний раз я брала его в руки? Ну конечно же! Вот балда! Неделю назад я была в банке. Я была одета… в кожаную куртку. Точно, вот он, родимый!