Жена завоевателя
Шрифт:
Он вытащил связку документов из первого сундука. В груди у него возникло тягостное ощущение. Расскажут ли ему эти бумаги о сокровище? И узнает ли он его, если найдет?
В этом вопросе он мог положиться только на Александра. Адекс, сведущий в древних тайнах и хорошо образованный, был Наблюдателем, одним из тех, кому надлежало оберегать Хранителя. Ему было известно все о тонкостях наследия Гриффина – все слухи, тайны и легенды о Карле Великом и о том, что полагалось делать Гриффину. Гриффин поднес
Много времени спустя, когда слабый звон ранних колоколов проник сквозь каменные стены комнаты, каждый сундук был открыт и содержимое его исследовано. Но сундуки не дали Гриффину ничего, кроме старых амбарных книг и папок, содержимое которых было составлено и подписано бог знает каким количеством людей, считавших себя всесильными, но умершими, как и все простые смертные.
Он поднялся на ноги и отряхнул пыль с одежды. Ему надо было поговорить с Александром.
Они поднялись на стену под осыпающей их мелкой дождевой пылью, как раз когда происходила смена часовых.
Как только они остались одни, Гриффин сказал:
– Я занялся поисками.
Александр смотрел куда-то поверх зубцов стены. Гриффин направил взгляд туда же.
– И что ты нашел?
– Ничего. Но у меня возникло подозрение, что должны быть замки, не предназначенные для моих ключей. Это так? У меня ключ с загадкой? Да?
Уголком глаза он заметил, что Александр кивнул ему:
– Есть три ключа. Каждый входит в следующий. У тебя железный наружный ключ.
– А внутренние?
– Есть еще серебристый ключ и, совсем маленький, золотой.
Гриффин медленно повернул голову:
– Почему ты не говорил мне об этом раньше?
Александр оглядел его и поднял брови:
– Я не знал, что ты занимаешься поисками. Однажды ты чуть не оторвал мне голову за то, что я только намекнул на это.
Гриффин смотрел вниз на долину «Гнезда». Мелкие капли дождя блестели на рыжих и пламенно-золотых листьях величественного дуба, росшего в самой середине долины.
Вокруг этого дуба происходили почти все важные события в замке. Под ним разворачивались шатры летних ярмарок, под ним вершили суд. Под его ветвями, образующими арки, жгли ритуальные костры согласно старым, традициям язычников, которые его отец никогда не запрещал.
Он оперся руками о неотесанный камень крепостной стены. Жена тоже может побуждать мужчину к действию, подумал он. Но вместо этого сказал:
– Стефан собирается подписать соглашение с Генрихом. Александр помолчал, стараясь приспособиться к новому обороту, который принял их разговор.
– Мне показалось, я видел рано утром нового посланца. Значит, Стефан готов сдаться?
– Самое большее через несколько недель.
– Bien. Значит, войне
Гриффин провел рукой по подбородку. Грубая щетина уже начала проступать.
– Возможно, в большей части Англии. Мне еще надо сказать об этом Гвиневре.
Алекс ответил согласным смехом, и Гриффин поднял голову и посмотрел на него.
– Не стоит делать вид, что ты благоволишь к Гвиневре, Алекс. Я знаю, что она тебе не нравится.
– Это не так, Язычник. Насколько я мог заметить, она отважная и стойкая женщина и достойна похвалы и как леди, и как лидер. И дело не в том, что она мне не нравится. Просто я ей не доверяю.
Гриффин с минуту помолчал, потом указал на стену:
– Прибывает каменщик Обри. Он и его люди будут здесь к субботе.
Алекс улыбнулся:
– И к Святкам стены удастся починить…
– А к Пасхе перестроить и замок, – закончил Гриффин с мрачным удовлетворением, бросая взгляд через плечо Александра.
Гвиневра шла к ним, преодолевая туман и моросящий утренний дождь, и улыбалась. Она улыбалась ему. Тугой узел, образовавшийся в центре его груди, ослабел. Он все еще не был счастлив, но уже не чувствовал прежнего ожесточения и ярости.
Гвиневра проснулась и села на постели, потянув за собой меховые одеяла. Комната была пуста, но огонь в жаровне все еще горел. И все же казалось, что в комнате необычайно холодно. Судя по яркости жемчужного света, сочившегося в комнату, было позднее утро. И все-таки почему этот свет казался таким серым?
– Миледи?
Мэри, ее горничная, положила возле жаровни охапку дров. Дрова. Им нужен камин. Было настолько холодно, что камин стал необходимостью. Она улыбнулась.
– Помочь вам одеться?
Гвин покачала головой.
– Скажи, где лорд Гриффин?
– Где-то здесь. Он побывал сегодня везде, миледи. Мужчины и на полях, и на стенах.
– На стенах?
– Да. Там идут восстановительные работы. Они будут укреплять стены. Говорят, что сюда прибывает каменщик. Можете этому поверить?
Гвин снова легла в постель, укутавшись в меховые одеяла по грудь. Мэри поглядела на нее с улыбкой.
– Идет дождь.
С минуту они неотрывно смотрели друг на друга, потом Гвин выпрыгнула из постели.
– Дождь?
Мэри энергично покачала головой:
– Дождь, приятный мелкий дождик, и он проникнет глубоко в землю.
– Дождь, – выдохнула Гвин и направилась к окну, все еще кутаясь в меха. Сноп жемчужного света окутывал мир плотным одеялом. Дождь. Значит, засуха кончилась.
Она быстро оделась и сбежала вниз, в холл.
Каждый шаг, который она делала, спускаясь по лестнице, был живее предыдущего, хотя она не пыталась обосновать свое возбуждение, пока не оказалась внизу. Гриффина там не было.