Женатые холостяки
Шрифт:
Где-то, через час из подъезда выходила жена этого мужика. Худая женщина, с узким темным лицом, скромно и опрятно одетая, она наспех здоровалась со стариками двора и спешила к автобусной остановке.
— Сама, человек как человек, а мужика вовсе запустила…
— Не любит. Что поделаешь? — вздыхал Кузьмич, добавив грустное:
— Не успели обустроиться, с дому прогнала! Во, какой поганый люд пошел.
Они не знали, как зовут эту пару, кто они, как попали в микрорайон? Но и сами не захотели подойти и познакомиться. Не потянуло людей к этой паре. А
— Навовсе прогнала мужика или еще помирятся? — гадали старики и увидели, что поздним вечером тот самый мужик с чемоданом снова появился во дворе. Подтащив чемодан, загрузился в лифт и поехал на свой этаж.
— Позвала! Теперь помирятся.
— Кто ж теперь мужиками швыряется? Только шумные! Он, какой ни на есть, в своей семье хозяин, голова дома, как без него? Какой ни на есть плюгавый, на него желающие всегда найдутся. Вот и опомнилась баба, вернула благоверного! — встрял в разговор Никита Попов.
И кто знает, сколько длился б этот нейтралитет между людьми, не подведи ту пару домашняя сантехника. Пришлось срочно искать Юрку. А тот в подвале дома отопление проверял. Что-то в трех квартирах завоздушило. Человек проверял систему отопления, когда услышал от входа в подвал голос, похожий на стон:
— Юрий! Ну, где же вы?
Сантехник не любил, когда ему мешали. Он сморщился недовольно. Не поспешил откликнуться на зов. Но голос простонал еще жалобней:
— Юра! Помоги!
— Чего там у тебя порвалось? Где протекла? — спросил не оглядываясь. Ведь сыскал вентиль, тот самый, виноватый в завоздушке. Открыл его, из системы с гулом пошел воздух:
— О-о! Теперь порядок! Нынче весь стояк прогреется! Старики не поморозят задницы. А и в квартирах будет тепло! Давай-давай, шустрее выходи! — открутил вентиль побольше и только тогда, когда весь воздух вышел, перекрыл трубу и оглянулся, вспомнил, что кто-то его звал.
Он увидел женщину, о какой никто ничего не знал. Никто не был знаком и даже ее имя не слышали.
— Юра, помогите! Колено в ванной пропускает воду, и на кухне сифон засорился. Помогите нам! — просила сантехника.
Юрка не стал ломаться. Пошел следом за женщиной, собрав в сумку инструмент. Баба открыла дверь в ванную, покраснела. Спешно стала вымакивать воду тряпкой. Юрка прошел на кухню. За десяток минут почистил сифон. А глянув под ванную, сказал, что тут нужна замена, прежнее колено вконец рассыпалось, хотя прослужило недолго. Видно бракованное или старое поставили с самого начала. Оно и не выдержало.
— Что ж делать? Мужу каждый день мыться нужно. А тут, вы говорите, раствором надо замазать, дать высохнуть, прежде чем пользоваться.
— Да! Дня два, а то и три потерпеть придется, — подтвердил Юрка.
— Так долго? — округлились глаза женщины.
— Это не моя прихоть. Раствор быстрее не высохнет. А коли не дождетесь, снова потечет. И тогда все заново переделывать. Но меня уже не зовите. Я предупредил вас! — строго глянул на женщину.
— Я понимаю! Только где раздобыть эту
— В хозяйственном или магазине «Сантехника».
— Я и не знаю где такие есть. Юра, может, купите для нас. Я дам деньги. Но мне могут продать браковку или сама что-то перепутаю, не смогу объяснить, в чем нуждаюсь! Как назло через час на концерт…
— Вам на концерт, а у меня работа! Я не нянька! Сами о себе позаботьтесь! — раздраженно откинул руку бабы с деньгами.
— Это моя работа. Я музыкант, скрипачка. Если опоздаю, будет большая неприятность. Меня не поймут. С работы уволят за срыв концерта! — оправдывалась женщина.
— Как вас зовут? — хмурился сантехник.
— Лариса, — ответила осмелев.
— Ну, хорошо. Я куплю, а когда вы будете дома, чтоб я колено поставил?
— Я вам ключи оставлю от квартиры, чтобы не теряли времени зря.
— Вот это не надо! — запротестовал человек.
— Юрий, вы зря так! Зайдите в зал, вам смешно станет. Мы живем как туристы, до смешного бедно; Кроме двух раскладушек, стола и двух табуреток в доме ничего нет. Нам, если кто придет, посадить некуда. Вор из сочувствия десятку оставит. Чего вы испугались?
— Иль мужик беспробудный алкаш? — огляделся человек, войдя в зал. Ему ни по себе стало от убогой пустоты. Зашарпанный стол и две облезлые табуретки, больше ничего. Даже занавесок на окнах не имелось.
— Нет! Павлик не пьяница. Он художник, — указала на стены, сплошь увешанные картинами. Их было очень много. Все разные, но очень грустные. То дерево тянется в мольбе тонкими руками к небу, там ива роняет на землю черные слезы, а вот и клен, рассеченный молнией пополам, совсем рядом черный родник со скелетом человека на поверхности. Жирный паук доедает бабочку, попавшую в паутину. Черная рябина роняет на снег капли крови.
Юрка бегло глянул на картины, передернул плечами:
— А они для чего вам нужны? — спросил бабу.
— Для души. Мужу. Он их рисует, — ответила вяло.
— Дай нам вот эти две. Одну в подвале, другую в подъезд приспособлю.
— Зачем? — удивилась Лариса.
— Ну, глянь! Вишь, крыса покойника жрет! А на этой, дерево из мужика кровь пьет. Как увидят наши отморозки, перестанут колоться и курить в подъезде и подвале. Другое место найдут.
— Выходит, лучшего применения им нет? — усмехнулась грустно.
— У вас они совсем без дела висят. А там хоть какую-то пользу принесут. Вам мужик за вечер десяток таких же наваляет…
— Юрий, а вы злой человек. Не зная мужа, так его унизили, оскорбили. А ведь он ничего плохого вам не сделал. За что же так?
— Я, конечно, не силен в искусстве. Но хорошую картину от плохой всегда сумею отличить. Вот эти, даже вместе с матюком нельзя назвать картинами. Сплошная хренатень и мазня. За такое вломить стоит по соплям, чтоб ерундой не занимался, а шел бы и работал, деньги в семью приносил. Это что такое, когда в квартире хуже, чем в пустыне. Этому мужику кулак на глаз примерить надо. Нынче бомжи клевее дышат! — возмущался человек.