Женатые. Часть 2
Шрифт:
Я надеялся, что это будет обычный заурядный секс. Что собранное поведение Оливии просочится и в спальню, и она поведет себя пассивно. О, как же я ошибался. Она была отзывчивой и такой нетерпеливой, подталкивая себя навстречу моим толчкам, сексуально издавая стоны и вскрикивая каждый раз, когда я входил глубоко в нее.
Когда она кончала, то не сдерживалась, как некоторые женщины, не боялась быть слишком громкой, словно секс — это что-то постыдное. Нет, Оливия ликовала. Она стонала, когда ее настиг оргазм, задыхалась с моим именем на устах,
Прошлая ночь была почти идеальной. Лучше, чем с любой другой женщиной, с которой я когда-либо был. И глубокая, темная моя сторона уже знает причину этого. Она особенная. Между нами есть то, чего у меня ни с кем и никогда не было. Даже несмотря на то, что я всегда мечтал об Оливии, всегда чувствовал потребность в ней, мне страшно признать, как много она для меня значит. Как сильно она заставляет мое сердце биться, как далеко я пойду за ней…
По-видимому, этого недостаточно, чтобы рассказать ей о контракте. Мой желудок скручивает в узел.
Оливия ставит свою кружку на стеклянный стол, стоящий перед нами, и скрещивает ноги. На ней сексуальное обтягивающее белое платье с накинутым сверху черным пиджаком. Небольшое бирюзовое ожерелье — единственный яркий цвет в ее наряде, но этого достаточно. Эта женщина знает, как себя подать. Вспоминая мысли, посещающие меня ранее на собрании, я задаюсь вопросом, сколько времени она проводит каждое утро, находя идеальный баланс между женственностью и серьезным отношением к профессии.
— Я, эм… — она делает паузу, глядя на свои ногти, покрытые красным лаком.
— Расскажи мне, — я наклоняюсь ближе.
— Прошлая ночь должна была стать… — она снова замолкает, заламывая руки. — Это должно было походить на выполнение пункта из списка того, что нужно успеть сделать за свою жизнь. Чем-то, что позволило бы поставить галочку напротив пункта «секс без обязательств с Ноем Тейтом». Мне казалось, это будет весело, поэтому просто решила сделать это.
— А теперь, когда мы это сделали? — мое сердце ускоряет темп.
Она глубоко вздыхает.
— Посмотри на меня, Оливия, — мне нужно видеть ее глаза, нужно видеть, сожалеет ли она о случившемся, и я боюсь, что ее ответ будет утвердительным.
Она смотрит на меня, и глубина в ее пристальном взгляде почти убивает меня.
— А теперь я думаю, что мне недостаточно одной ночи, — произносит она.
В одно мгновение я притягиваю ее в свои объятия, прижимая к своей груди. Языком она облизывает свою нижнюю губу, прежде чем мои губы впиваются в ее.
Мне нужно, чтобы она сняла это платье и наклонилась над моим столом как можно скорее. Не прерывая поцелуя, я стягиваю с нее пиджак и нахожу застежку «молнии» платья. Расстегиваю его, следуя по изящной линии ее позвоночника, и как только она остается в кружевном бюстгальтере, стрингах и черных туфлях на шпильке, я поворачиваю ее лицом к столу.
— Держись, детка, —
Она вскрикивает, скорее от удивления, чем от боли.
— Ш-ш-ш, — говорю я ей, поглаживая рукой розовый след на ее коже. — Можешь вести себя хорошо и тихо для меня?
Оливия кивает, и ее взгляд устремляется к двери кабинета. К открытой двери, через которую в любой момент может кто-нибудь войти.
Я поглаживаю ее киску через влажную ткань трусиков, и она поднимает свою попку, качая бедрами рядом с моей рукой.
— Так нетерпелива. Обещаешь, что будешь молчать?
Она снова кивает.
Я отодвигаю край ее трусиков и скольжу пальцем в ее узкую щель. Так же туго и горячо. Мне нравится смотреть, как мой палец погружается все глубже и глубже, а затем медленно выскальзывает наружу. Оливия уже тяжело дышит, и ее внутренние стенки сжимают меня при каждом движении.
Женитьба заставила меня кое-что переосмыслить. Мне больше не хочется одноразового секса. Я хочу… близости. Домашней жизни. Того, для кого можно будет приготовить обед, и кого можно будет обнять, разделить свой триумф, и кто ночью сохранит постель теплой. Мне нужна жена. Я хочу Оливию.
И снова на мои мысли опускается тень. Я по-прежнему скрываю правду от нее. Не знаю, как она отреагирует на новость. Как объяснить ей все таким образом, чтобы защитить и ее чувства, и компанию. Ведь пока обманываю ее, я не смогу иметь истинную связь, которую жажду. Секрет о наследнике — это стена между нами. Невидимая для нее, непреодолимая для меня.
Я отгоняю от себя непрошеные мысли. Оливия задыхается и качает бедрами в такт моим движениям, отчаянно нуждаясь в большем. Что, черт возьми, со мной не так? Предо мной голая попка и киска Оливии, а я думаю о другом.
Сконцентрируйся, тупица. Твоя жена нуждается в тебе. Какой мужчина бы отказал ей в этом?
Я убираю пальцы, — вот черт, ее тихий разочарованный всхлип достигает моего члена, — надавливаю на ее спину, пока она не ложится на стол, приподнимая попку вверх, и прижимаюсь губами прямо к ее клитору. Лишь одно мое прикосновение срывает безумный крик с ее губ. Усмехнувшись, я отодвигаюсь назад.
— Извини, — шепчет она. — Пожалуйста, не останавливайся. Я буду вести себя тихо.
Я усмехаюсь и возвращаюсь назад. Взяв ее за попку, я раздвигаю влажные половые губы большими пальцами, чтобы добраться до местечка, которое заставляет ее прикусить губу в попытке оставаться тихой.
Я облизываю и посасываю его, пока она не начинает дрожать, извиваясь, и продолжаю пытку, беспощадно лаская ее киску. Пальцами сжимаю ее бедра, когда сильнее прижимаю лицо к ней. Мне нужно проникнуть еще глубже. Нужно быть как можно ближе к Оливии, тонуть в ее вкусе и запахе, горячем приятном ощущении, и все равно этого будет недостаточно.