Жених для няни
Шрифт:
— Можно взять вас за руку? — вдруг попросил Димка, отстав от остальных.
— С ума сошёл? — возмутилась я, понизив голос. Нашёл место и время!
— Пусть это будет первым желанием, — шепнул юный прохвост.
Вот жук, а!
Мы находились в самом конце, а перед нами Рустам, который, насколько поняла, служил прикрытием. Именно теперь, когда класс растянулся цепочкой, Зарецкий впервые за долгое время взял меня за руку, совсем как тогда, в пятом классе, когда сбил коленки, спасая котёнка, и не сразу решился идти домой, но потом послушно плёлся за мной, потому что так надо. Только сейчас не я его вела, а он меня.
Бывший воспитанник
К счастью, народ был занят тем, чтобы смотреть себе под ноги в сгущающихся сумерках, никому не было дела до других. В итоге мы шли за ручку до самой опушки, и всё это время я была взволнована, словно школьница, которую сердитый папа вот-вот застукает с мальчиком, и только мягкие пожатия Димки давали понять, что он понимает и разделяет моё состояние. Не поверите, но мне потом было даже жаль размыкать руки и выпускать его ладонь.
Домой я всё же решила ехать на такси, сегодня не до экономии. Когда вышли из леса, вызвала машину и попросила подать через полчаса. Пока мы дошли до остановки и отправили почти всех ребят по домам, как раз приехало авто. Последними разъезжались учителя. Кто-то на общественном транспорте, кто-то, как и я, на такси, группируясь по несколько человек, кому ехать было в одну сторону. Я жила на другом конце города, поэтому попутчиков найтись не должно было, но Артём Сергеевич всё равно вызвался составить мне компанию. Вот честно, еле отмазалась!
Димка, который вместе с Рустамом и ещё парой парней всё ещё был на остановке, дождался, пока я сяду в машину, провёл меня взглядом, когда отъезжала, и только потом двинулся к подъехавшему автобусу (обернувшись, я увидела это в заднее окно). В машине я сбросила сырую обувь, с тоской думая о том, что возле дома снова придётся её надевать, чтобы подняться в квартиру. А прощальный взгляд Зарецкого до сих пор стоял перед глазами, без слов говоря: «Спасибо, что уехали одна».
Совсем скоро Димкин день рождения, а там и до выпускного недалеко: и до его выпуска из школы, и до выпуска Тимки из детского сада. Преподаватель, ломавший конечность, с мая месяца выходит на работу и берёт под опеку одиннадцатиклассников, которым поступать в ВУЗы, а на мне будут десятые. Это значит, что в школе я с Зарецким смогу пересекаться лишь мельком, у нас останутся только прогулки от школы до дома (если он всё же продолжит меня ждать после уроков) и вечерние провожалки до остановки, ну, и те немногие часы, когда он будет свободен от тренировок и занятий и сможет гулять со мной и Тимой.
Другими словами, наше с ним время на исходе… Наверное, его это тоже напрягает, вот он и форсирует события. Только бы не наделал каких-нибудь глупостей!
Откинувшись на подголовник, я глядела на проплывающие за окошком огни города и раздумывала, на что же Димка использует оставшиеся два желания.
Глава 14
Майские праздники я провела с мамой. Первого числа мы гуляли по городу и ели мороженое, а на следующий
А вечером запиликал мой мобильный. Димка. Я специально установила на его номер особую мелодию, чтобы сразу знать, что это он звонит, и не путать с другими людьми. На маму у меня тоже отдельный рингтон. Собственно, только для них двоих я и поставила уникальную музыку.
— Ангелина Павловна, у нас пикник, мясо на мангале. Отец в кои-то веки дома, с нами. Я ждал вчера, ждал сегодня, а вы так и не пришли.
Зарецкий, конечно, говорил, что у них будут посиделки, но о стопроцентной явке с моей стороны речи не шло. К тому же я договорилась с Марией Петровной, что в эти дни возьму отгул.
— Дим. — как же ему так объяснить, чтобы он не обиделся, а всё правильно понял? — У вас же семейный отдых. Вам лучше провести время друг с другом, без посторонних.
— Вы не посторонняя! — возразил он. — Кто угодно, но только не вы!
Про «посторонних» я, конечно, слегка загнула. Если так посудить, то у них в особняке есть и Валентина Семёновна, и прочая обслуга, которые официально тоже не являются членами семейства, но, кажется, уже давно сроднились с Зарецкими.
— Я хотела сказать, что тебе стоит воспользоваться случаем и насладиться праздниками в кругу семьи, провести время с близкими. Андрей Петрович специально отменил на эти два дня все дела, чтобы сделать передышку и побыть с вами. Он мне сам говорил.
Я знала, что на самом деле Димка оценил этот поступок отца и был очень рад совместным семейным выходным, просто его беспокоило то, что моё пребывание в их доме подходит к концу. Судя по всему, он надеялся урвать столько моего внимания, сколько только можно. А если рядом буду и я, и родители — то это вообще идеальный расклад!
Да только не всё в нашей жизни складывается идеально. Я своего отца вообще в глаза не видела и была бы счастлива провести с ним даже не этот праздничный день, а хоть одним глазком на него взглянуть, хоть словечком перемолвиться. Но это остаётся только несбыточной мечтой. Нет, маму я ни в чём не винила, она по мере сил заменила мне и мать, и отца, и я стремилась показать ей, что она не зря недоедала и недосыпала, в одиночку воспитывая ребёнка, что из меня выросла хорошая и благодарная дочь.
— Да, отец сейчас с нами, мы с Тимкой его за эти два дня выжали, как лимон, — в голосе Зарецкого промелькнула улыбка. — Но без вас это всё не так… не то… будто для общей картины частички пазла не хватает.
— Дим, ты же понимаешь, что у меня есть своя жизнь. Я ведь маму очень редко вижу, даже на выходных. Считай, рано утром и поздно вечером. В остальное время я либо в школе, либо у вас, не считая поездок в университет и походов в магазин. Так же, как и ты, я очень скучаю по маминому вниманию и хочу проводить с ней больше времени.
И хотя я говорила абсолютно искренне, в этот самый момент впервые поняла, что не давало мне в полной мере насладиться минувшими праздниками. Я, мама, наши с ней разговоры, вкусняшки, интересные фильмы. у меня было всё, кроме Димки под боком. Чтобы он хотя бы просто молчал и сидел в сторонке, делая вид, что читает книгу, как часто поступал, наблюдая за нашими с Тимкой играми. Господи, кажется, меня не в ту степь понесло! О чём только думаю?!
Какое-то время в трубке было молчание, а потом Дима сказал: