Жених для няни
Шрифт:
— У вас запасные носки или обувь есть? — поинтересовался Дима, присев на корточки у моих ног и по-хозяйски расшнуровывая мокрые кроссовки.
— Дим, я могу сделать это сама! — сказала чуть резче, чем собиралась.
Что это за отношение такое? Будто я ему младшая сестрёнка, а он умудрённый опытом старший братец!
— Знаю, что можете, — откликнулся он, не прекращая своего занятия. — Так есть что-то сухое?
Ладно, пусть проявит заботу, с меня не убудет.
— Носки взяла на всякий случай, а обувь, конечно же, не брала.
— Ничего, носки тоже сойдут, — он стянул
Я до сих пор держала в руках канистру и чувствовала себя при этом очень глупо. Меня тут, можно сказать, раздевают, а я сижу и в ус не дую! Отложила бутыль, отжала и закатала холодные штанины, пошевелила замёрзшими пальцами ног и ойкнула, когда Димка вдруг заграбастал мою ступню и стал растирать.
— Надо согреть, а то вы можете заболеть. Мне мама так делала, когда я в детстве зимой ноги промочил, — он сосредоточенно мял и растирал сначала одну мою многострадальную конечность, потом другую.
Вот честно, я не на шутку растерялась, не была готова к таким прикосновениям. Кто — то когда-то говорил, что массаж стопы — очень интимная штука. Я на это только посмеивалась, пока не ощутила Димкины ладони на своей ноге.
Боже, ну что творит этот парень?! Мои ледяные ступни под его гибкими пальцами горят огнём, да и вся я тоже горю. Приложи к моим щекам спичку — она наверняка вспыхнет, мурашки бегают по телу целым скопом. А он массирует мне ноги, аккуратно надавливает в разных местах, растирает и не отрывает глаз от моего лица.
Мне бы отстранить подростка и продолжить растирание самой, но я не нашла сил пошевелиться, он этим взглядом будто к месту меня пригвоздил. Так-с, и что это у нас происходит сейчас? У кое-кого ещё молоко на губах не обсохло, а этот кто-то, кажется, пытается доминировать, норовит показать, что он тут главный, что старше, чем есть на самом деле, и уже взрослый, а потому может справиться с любой ситуацией.
Амбициозность, конечно, дело хорошее, но это не отменяет того факта, что я сейчас сижу рядом с учеником, которому ещё нет и семнадцати (исполнится только через две недели). И если нас в таком положении кто-то обнаружит, то проблем не оберёшься, а меня вообще могут не только с работы уволить, но и за решётку упечь за растление несовершеннолетних. Спасибо, не надо такой радости!
И нечего пытаться показать мне, что без его помощи я не смогу справиться даже с простейшими вещами и вообще мне опасно жить дальше, если юного Зарецкого не будет рядом. Потому что ясно как божий день: он хочет, чтобы я в нём нуждалась. Но это не повод выставлять меня каким-то беспомощным существом, которое не может позаботиться о себе! Жила же я как-то до знакомства с ним? Жила. Справлялась с жизненными трудностями? Справлялась.
Да, если бы в тот день, когда у меня украли телефон, Дима был рядом, вполне возможно, он бы заметил воришку и хорошо ему накостылял, а я не лишилась бы девайса. Но ведь нельзя разбросать соломку по всей своей жизни, чтобы не падать и не ошибаться. Ошибки были, есть и будут у
В общем, благодарность во мне боролась с раздражением. Хотя, быть может, этим самым раздражением я просто обманывала саму себя и хотела скрыть, что Димкины предусмотрительность и забота мне безумно нравятся. И что если бы я выбирала себе мужа, то выбрала бы кого-то похожего на него, с кем хорошо, спокойно и можно чувствовать себя в безопасности.
— Дим, спасибо, я уже согрелась, — я попыталась отнять ногу, и он меня выпустил, а со спины послышались чьи-то шаги и похрустывание веточек. Хоть бы это был Рустам, а не кто-то другой!
К счастью, новоприбывшим оказался именно он. Ибрагимов передал мне рюкзак, и я поспешила достать не только носочки, но и бриджи, которые захватила просто на всякий случай.
— Так, ребятки, а теперь отворачиваемся! — скомандовала не терпящим возражений тоном.
— Можете пока водички в канистру набрать.
Димка одной рукой подхватил канистру, другой мои испачканные песком и илом кроссовки и потопал к роднику, друг последовал за ним. Надо же, послушные какие.
Я с наслаждением сняла спортивки (влажные штанины, холодящие икры, не самая приятная штука на свете) и быстро переоделась. В сухих носках было тепло и хорошо, а мокрые я хорошенько отжала и положила в кулёк, чтобы, как и обувь, просушить у огня.
Пока ребята возились у родника, позвонила Тамаре Олеговне, которая уже начала волноваться, куда это я запропастилась, и рассказала о досадной неприятности, чтобы она, разыскивая меня, не подняла на уши весь лес.
— Сейчас всё организуем, — заверила коллега. — Игорь Витальеви-ич, Артём Сергееви-ич, — услышала я в трубке её зычный голос. — Наша временная учительница ноги у родника промочила, надо бы помочь до поляны добраться.
О господи, только не Кудряшов! Неужели он всё ещё пасётся у стоянки нашего класса?! И что там делает физкультурник, если отвечает за 11 — Б?
Глава 13
Пока я переодевалась, складывала вещи и разговаривала по телефону, Димка, как оказалось, не только набрал воды, но и вымыл мои кроссовки. Теперь они снова чистенькие, только ещё более мокрые. Успеют ли высохнуть? В любом случае, пора идти на поляну и разводить костёр. Я вовсе не хотела лишней шумихи и ажиотажа, планировала вернуться как можно незаметнее, но биологичка решила по-своему, откомандировав двух мужчин, без помощи которых можно было прекрасно обойтись. Понимаю, что она хотела как лучше, но…
Синхронный хруст веточек под тяжёлой мужской поступью возвестил о прибытии «группы поддержки». Зарецкий «подкреплению» не обрадовался, глянул на меня сначала вопросительно, а потом почти оскорблённо. Мол, как я могла вызвать кого-то другого, если есть он, готовый оказать всю необходимую помощь?!
— Тамара Олеговна прислала помощников, сама не ожидала. — пробормотала я, хотя, в принципе, не сделала ничего плохого и не должна была оправдываться. Но Димку отчего — то захотелось успокоить.