Жених для няни
Шрифт:
— Да, я понимаю. Тогда хорошего вам вечера. И до завтра.
Это его «до завтра», сказанное каким-то особым тоном, преследовало меня весь оставшийся вечер и половину ночи, когда я ворочалась, не в силах уснуть. Всего каких-то два дня не виделись, а мне уже хотелось, чтобы утро наступило как можно скорее. Что же будет, когда настанут каникулы и закончится моя работа в доме Зарецких?!
Поездка в лес (и последующая прогулка за ручку) изменила многое. Я уже не так напрягалась, если мы с Димкой соприкасались руками или когда проводили импровизированные спарринги. Нет, градус волнения в крови по-прежнему зашкаливал, но теперь я была гораздо менее
А по школе всё же поползли слухи обо мне и об Игоре Витальевиче. Кажется, нас решили сделать главной парочкой сезона, приписав и додумав то, чего и в помине не было. Хорошо ещё, что никто из учеников не сообразил наделать фоток или записать видео, как он носил меня на руках, не то мы бы стали звёздами Ютуба.
Сам Столяров отреагировал на разговорчики с юмором, а вот ОБЖД-шник слухам не обрадовался и в учительской зыркал на Игоря Витальевича весьма недружелюбно. Зато я возникшей болтовне не возражала, потому что чем дальше окружающие от истины, тем безопаснее. Пусть лучше пейрят меня с физкультурником, чем с учеником, всё равно до конца учебного года осталась пара-тройка недель.
Вечером одиннадцатого мая, провожая до остановки, Зарецкий снова взял меня за руку и заглянул в глаза:
— Вы ведь завтра придёте? Если не придёте, это будет уже не праздник.
— Конечно приду. Твой день рождения я ни за что не пропущу, — сказала, а сама думаю: отнять руку или позволить Диме и дальше сжимать мою ладонь. Не отняла, просто расслабилась и решила: если хочет, пусть сам держится. И он держался! Если бы разжал руку — моя тут же опустилась бы вдоль тела, но бывший воспитанник не разжимал, понимая, что всё зависит от него. И я тоже кое-что поняла в тот момент: кто знает, что будет с нами дальше, но сейчас я ему нужна.
Если бы кто другой бесцеремонно схватил меня за руку, уже давно получил бы звездюлей. Но Димка никогда не вёл себя нагло и самоуверенно, как некоторые другие подростки, и когда о чём-то просил, то делал это так, что отказать было практически невозможно. Будто воздействовал на какие-то тайные точки во мне, которые откликались на его просьбы. Он не требовал слишком много, словно видел невидимую черту, за которой последует решительный отказ. Другими словами, знал меру. Интересно, надолго ли хватит его благоразумия?
Димкин день рождения выпал на выходной. Я была рада, что семнадцатилетие сына семья решила отметить дома, а не в каком-нибудь фешенебельном ресторане, где скромная няня чувствовала бы себя не в своей тарелке. К особняку Зарецких я уже привыкла и ощущала себя здесь вполне комфортно.
Андрей Петрович, ради наследника устроивший себе короткий день (да, в этот выходной он тоже работал, по словам Димы, над каким-то важным проектом), пораньше вернулся из офиса. Бабушки-дедушки съехались с горой подарков. А ещё на торжестве присутствовал Рустам, который вместе с Зарецким-старшим занимался мангалом. Дима однокласснику был искренне рад (Ибрагимов оказался единственным из сверстников, кого он пригласил на праздник), и я удостоверилась, что Зарецкий таки нашёл человека, которого мог назвать другом, а не просто знакомым или приятелем.
Когда началось застолье и поздравительные речи, бабушки заобнимали внука по самое не могу, а дедушки хорошенько оттаскали за уши, чтобы рос большим и сильным. Потом старшее поколение нянчилось с маленькой внучкой, и Мария Ивановна смогла уделить больше времени сыну. Я сидела с Тимкой и смотрела, как именинник с Рустамом играли в карты против Димкиных родителей.
Ух,
— Красивая из них пара, да? — шепнула мне Валентина Семёновна. — Люблю обоих, оттого столько лет тут и служу, — она вытерла воображаемую слезу.
— Да, очень красивая, — ответила я и подумала, что и сама не отказалась бы с кем-нибудь вот так посидеть на качелях, держась за ручки. И почему в этот момент перед мысленным взором возникло лицо Димки?
Когда малышка Тамила расплакалась, требуя внимания мамы, Мария Ивановна поспешила к дочери, а Андрей Петрович провёл жену полным сожаления взглядом. Раньше я как-то не особо присматривалась к их отношениям, просто чувствовала, что у них всё хорошо и нет напряжённости или раздражения. Усталость — да, ощущалась у обоих, но виной были внешние факторы. А сегодня я обратила внимание на химию между супругами. В такие моменты людям не хочется мешать, есть желание тихонько исчезнуть, чтобы не разрушить атмосферу.
Наверное, Димка тоже видел в них это, ощущал себя как бы «лишним» и искал собственное место под солнцем, стремился обрести человека, с которым у него будут такие же отношения. А пока не нашёл, отдавал себя братишке, отводил душу с другом… и время от времени отыскивал меня взглядом, будто убеждаясь, что я всё ещё тут, что не ушла.
Остаток вечера Дима провёл с отцом, братом и другом. Они играли в футбол, в шашки, жарили шашлыки. Дедушки азартно резались в домино. Ну а женская часть семьи (меня, кстати, тоже позвали за компанию) обсуждала обстановку дома, прикидывала, что ещё можно улучшить и не пора ли делать ремонт, хотя, по моему скромному мнению, всё вокруг и так сверкало и сияло ярче некуда. Бабушки завели речь о кружевных занавесках, отказываясь воспринимать «современную ерунду», как они величали жалюзи.
В общем, всё было почти так же, как шесть лет назад. Только на этот раз Димка с Андреем Петровичем, уединившись и оставив Тиму играть в мяч с Рустамом, говорили на «взрослые темы». Отца Зарецкий уважал и во многом брал с него пример, это мне было прекрасно известно, и после разговора Дима выглядел очень серьёзным.
Завершающим аккордом праздника был двухэтажный торт, от которого Тимка пришёл в полный восторг, да ещё и затребовал себе одну из двух шоколадных фигурок. Вторую схрустел Димка, по традиции загадав желание и глядя в этот момент на меня. Вот честно, от этого взгляда даже мурашки по коже побежали, не от страха, нет, а от чего — то, чему я и сама не могла найти объяснение.
Помимо прочих презентов в этот день семья подарила Диме скутер. Обучение в автошколе он уже прошёл, права соответствующей категории получил, поэтому хоть сейчас мог ехать кататься по городу. Но не отправился немедленно испытывать новинку, предпочтя провести время с близкими. И только когда стало стремительно темнеть и я засобиралась домой, он оседлал нового стального друга и поманил меня к себе:
— Ангелина Павловна, уже поздно. Садитесь, я вас не до остановки, а до самого дома довезу!