Жених напрокат

Гиффин Эмили

— Да уж.

Он улыбается и говорит:

— Тебе обязательно повезет, детка.

Молчу, поднимаю кубики и прячу в карман шорт.

— Эй, ты украла мои кости.

Наши кости.

— Мне они нужны, — говорю я.

Мы возвращаемся ко мне; Декс собирает вещи и прощается.

— Спасибо за прекрасные выходные, — говорит он, и лицо у него сейчас такое же, как у меня. Ему тоже грустно.

— Да. Было здорово. И спасибо тебе. — Я пытаюсь казаться уверенной в себе.

Он покусывает нижнюю губу.

— Ну, я пошел... Хотя

мне совершенно не хочется.

— Да, тебе пора идти.

— Я тебе позвоню. Во что бы то ни стало. Как только сумею.

— Хорошо. — Я киваю.

— Пока.

Он целует меня на прощание и уходит.

Я сижу на кушетке, зажав в кулаке кубики. Они придают мне уверенность: удачный бросок — это почти так же хорошо, как и важный разговор. Может быть, даже лучше. Мы не поговорили, потому что все и так ясно. Мы любим друг друга, хотим быть вместе, и кости только это подтвердили. Бережно убираю их в пустую коробочку из- под пастилок с корицей, аккуратно положив на белую бумажку шестерками вверх. Касаюсь пальцами, как будто под рукой у меня шрифт Брайля. Кости говорят, что мы будем вместе. Это — наше предназначение. Я верю этому. Закрываю коробочку и кладу ее рядом с вазой, в которой стоят лилии; они еще не увяли. Кости, коробочка, лилии — настоящий алтарь нашей любви.

Окидываю взглядом свою строгую, аккуратную комнату, безукоризненно опрятную, если не считать смятой постели. Простыни еще хранят контуры наших тел. Я снова хочу быть там, хочу прижаться к нему. Снимаю туфли и залезаю в кровать, забираюсь под холодное одеяло. Встаю, опускаю жалюзи и включаю музыку. Проникновенно поет Билли Холидэй. Я возвращаюсь в постель, сворачиваюсь калачиком на самом краю, так что ноги свешиваются с матраса. Все мои чувства заняты Дексом. Видеть его лицо. Ощущать его рядом с собой.

Интересно, он уже дома или застрял в пробке? Поцеловал ли Дарси при встрече? Не показались ли ему незнакомыми ее губы после того, как все выходные напролет он целовался со мной? Не почувствовала ли она чего-нибудь странного — будто что-то изменилось, хоть и нельзя объяснить этого словами? Но уж точно она не заподозрит ни на мгновение, что подружка невесты и игральные кости на ее столике как-то связаны с отсутствующим взглядом ее жениха.

Глава 15

На следующий день Хиллари появляется на работе почти в одиннадцать, в помятых брюках и стоптанных черных босоножках. Педикюр у нее облупился, большие пальцы ног похожи на бамбуковые обрубки. Я смеюсь и качаю головой, когда она плюхается в свое излюбленное кресло в моем кабинете.

— Что тебя развеселило?

— Твой наряд. Тебя же уволят!

В нашей фирме недавно сменился дресс-код: вместо деловых костюмов позволено носить что-то более простое, но только не при общении с клиентами. Однако я совершенно уверена, что нынешний туалет Хиллари — это вовсе не то, что подразумевал шеф, когда имел в виду «одежду свободного покроя».

Она пожимает плечами:

—

Хотелось бы мне, чтобы меня уволили. Ну ладно. Расскажи, что было на выходных. И ничего не пропускай.

Улыбаюсь.

— Значит, все хорошо?

Говорю, что выходные были замечательные. Мы ходили в «Балтазар» и «Атлантик гриль», гуляли в парке и вообще провести столько времени вдвоем — это просто здо-рово. Я надеюсь, что мне удастся избежать самоочевидного вопроса. Но...

— Значит, он собирается отменить свадьбу?

Вот оно!

— Я не уверена...

— Ты не уверена? Он хотя бы говорил, что подумывает об этом?

— Ну... нет.

— Он и не думает об этом?

— Это не одно и то же! — Я стараюсь не показать, что меня загнали в угол.

Хиллари морщит нос и безучастно смотрит на меня. Интересно, она просто не одобряет мою пассивность или же сильно подозревает, что Декс водит меня за нос, как дурочку? Первое еще может быть правдой, но второе — никогда.

— Я думала, что вы, ребята, наконец поговорите по существу, — говорит она, хмурясь.

— Я тоже думала, но...

— Но что?

— Он сказал, что любит меня. — Я не собиралась делиться этой подробностью, но чувствую, что должна.

Выражение ее лица слегка меняется.

— Сказал?

— Да.

— Он был пьян?

— Нет! Что ты... — Я смотрю на экран компьютера в надежде, что от Декса пришло письмо по электронной почте. Мы не разговаривали со вчерашнего дня — с тех пор, как он ушел от меня.

Хиллари не проведешь.

— Значит, ты ему тоже призналась в любви?

— Да. Призналась. Потому что так и есть.

Несколько секунд почтительного молчания.

— Хорошо. Значит, вы оба друг друга любите. Что теперь? Когда наконец он разбежится с Дарси?

Я возражаю против столь легковесного обозначения того, что ему предстоит в будущем.

— Отмену свадьбы и разрыв после такой долгой связи трудно назвать «разбеганием».

— Ну, как бы то ни было. Когда он собирается это сделать?

У меня начинает ныть в животе, но я вынуждена сказать, что не знаю. Мне хочется рассказать Хиллари про игральные кости, но я удерживаюсь. Пусть это останется между мной и Дексом. Кроме того, это так труднообъяснимо; она, возможно, только рассердится на меня, что я перекладываю всю ответственность на какие-то кости, вместо того чтобы действовать самой.

Откашливаюсь.

— А Дарси о нем говорила?

— Не то чтобы... Кстати, должна тебе сказать, что я вроде как собираюсь бросить эту замечательную работу. У меня есть хороший повод. — Она ухмыляется.

— И какой?

— Я кое с кем встречаюсь.

— Да ты что! С кем? Я его знаю?

— Нет. Он из Монтайка. Его зовут Джулиан. Рейчел... я не верила в эти байки о двух половинках, пока не встретила его.

— Ну так расскажи все с самого начала, — прошу я. Самая благодарная аудитория для влюбленной женщины — другая влюбленная женщина.