Жених в бегах
Шрифт:
– Не только, - продолжил Таннари.
– Я не могу рассказать тебе всех наших секретов. Это…
Он помолчал, раздумывая над ответом.
– Так лучше для тебя, - сказал он.
– Меньше знаешь, крепче спишь.
– Ладно, - пожала плечами Аника, - я и так уже слишком много узнала за последнее время.
– И еще запомни, - добавил Таннари, - мы не люди, но и не звери. Мы на высшей ступени эволюции за вас.
В его словах прозвучало что-то унизительное.
– Поэтому я должна, в качестве прислуги, готовить
– оскорбленно спросила Аника.
– Вовсе нет, - оборотень посмотрел на нее невинными глазами, - просто я не умею готовить. А так я бы и сам все сделал.
…
Глава 4.
Аника вспомнила, что у нее было печенье. Решив, что оно вполне подойдет к кофе, стала доставать его из тумбочки. Обернувшись к Таннари, она увидела, как он яростно чешется за ухом, при этом притоптывая ногой.
– Что ты делаешь? – спросила она, смотря на него с подозрением.
Таннари, отреагировав на ее оклик, резко одернул руку и спрятал за спину.
– Извиняюсь, - виновато проговорил он. – Сказывается слишком долгое пребывание в зверином облике.
– У тебя, что блохи? – Аника испуганно отпрянула от стола, за которым он сидел. – Надо было тебе ошейник противоблошиный надеть, прежде, чем в дом пускать.
Она отошла на пару шагов от стола, разглядывая его.
– У меня нет блох, - Таннари посмотрел на нее так, будто она нанесла ему смертельное оскорбление. – Кровь оборотней смертельна для паразитов. И мы не болеем звериными и человеческими болезнями.
– Чего тогда чешешься? – поинтересовалась Аника, смотря на него с сомнением.
– А что у тебя никогда ничего не чешется? – ответил он с виноватым видом. – Думаешь, так просто туда-сюда трансформироваться то в волка, то в человека? – Таннари щелкнул пальцами.
– Потом кожа некоторое время зудит, но к этому привыкаешь. А вот столь долгое пребывание в звериной форме, как мне пришлось провести, усиливает это. Да и звериная сущность начинает брать вверх. Случалось такое, что после таких связующих заклинаний оборотни уже не могли вернуться к человеческой форме вообще.
– Сочувствую, - произнесла сострадательно Аника.
Наступила пауза. Всех тонкостей из жизни оборотней она не знала, и оставалось лишь догадываться, во что выливается ему такое принудительное удерживание зверем. Себе она это представила, как, если бы ее заставили постоянно ходить в шубе, не давая раздеться.
– А вот помыться, я бы не отказался, - смущенно сказал Таннари.
– Так мне еще тебе и свою ванную предоставить? – Аника, скрестила руки на груди.
– А тебе, что жалко? – он демонстративно почесал за ухом.
– Так давай по порядку, - проговорила она, опершись о кухонную столешницу, позади нее. – С твоей стороны, - она стала загибать пальцы на правой руке, – ты жрешь, как лошадь; у тебя ни гроша, нет даже одежды, но думаю, штанов
– До венца дело еще не дошло, - обиженно проговорил парень. – Я вообще не знаю, кто моя невеста.
– Пусть так, - продолжила Аника. – С моей стороны – мне угрожают озлобленные кланы оборотней; ты находишься в моем доме, а ко мне могут придти мои друзья в любое время; мне нужно ходить на работу; у посторонних могут возникнуть вопросы, кто ты и что делаешь в доме одинокой девушки. Я не вижу никаких выгод для себя в этом. Что скажешь в свое оправдание?
– Да, не переживай ты, тебя обязательно отблагодарят, - сказал он таким тоном, будто делал ей одолжение.
– За хорошее вознаграждение люди и не на такое идут.
Он явно был невысокого мнения о людях.
– Если я и соглашусь помочь тебе, - недовольно скривилась девушка, - то уж точно не ради денег.
Она гордо вздернула голову, выражая свое негодование.
– Интересно, чем же можно тебя к этому склонить? – как бы невзначай спросил оборотень, не сводя с нее внимательного взгляда.
– Разве, что из жалости, - язвительно заявила Аника. – Но пока мне жалко только себя, потому что угрожают только мне.
– Никто тебе не угрожает, - невозмутимо заявил Таннари. – Они не посмеют причинить тебе вред, а тем более твоему дому. Таковы правила – не трогать людей, не вмешиваться в их дела. Поэтому вы не знаете о нашем существовании.
– Но ты же вмешался в мою жизнь, - возразила Аника. – И хочешь дальше в нее вмешиваться.
– Вообще, это ты первая вмешалась в мою, - Таннари бросил на нее косой взгляд.
– Ты нагло воспользовался моей добротой, - фыркнула Аника. – Ничего не мешало тебе уйти еще в первый день. А мне теперь расплачиваться за это? У меня своя жизнь, и ты в нее не вписываешься.
– Но я ж не прошу прописать меня здесь навсегда, - оскорблено проговорил оборотень. – Мне некуда идти. Чужую собаку ты готова приютить, а человека, нуждающегося в помощи, выгоняешь на улицу.
Аника обреченно вздохнула. Он стал давить ей на жалость, и она это уловила. Надо же было ей ляпнуть про это.
– Но ты не человек, - напомнила она, не желать сдавать позиции.
– А что так сильно заметна разница? – Таннари развел руки и помахал им. – У меня так же две руки, две ноги и одна голова. И я пока никого не загрыз, чтобы бояться меня.
Он уставился на нее упрямым взглядом.
– Допустим, ты останешься даже на короткое время, - не уступала Аника, - что я скажу людям? Кто ты и что здесь делаешь?
– Скажи, что я твой родственник, - предложил Таннари, пожав плечами, - брат, дядя, племянник. Приехал издалека. И не забывай, что ты должна меня освободить до конца.