Женитьба повесы

Кук Кристина

– Смотрите, вот и он. Колин, дорогой, ты должен посмотреть, что за обстановку мы выбрали для гостиной. Восхитительно, просто восхитительно. У твоей жены безупречный вкус.

Мать Колина смотрела на Бренну сияющими глазами.

Его жена! Он даже вздрогнул, хотя вот уже целые сутки прошли с тех пор, как они принесли свои брачные клятвы перед Богом и семьей. Улыбнувшись, Колин снял перчатки и вошел в гостиную. Что за чудесное зрелище – его жена сидит на ручке кресла, весело болтая с Джейн и Люси. По всей комнате разбросаны свертки

и квадратные лоскуты материй. Они, разумеется, заказали столько мебели и тканей, что хватило бы на целый дворец. Страшно даже подумать, во что это ему обойдется. Наверное, они вообразили, что деньги можно взять из приданого. Как бы не так – они разорят его до нитки.

Против обыкновения Колин направился к буфету у дальней стены и взял граненый стакан, стоящий возле графина с кларетом, который так любил отец. Он вертел стакан в руках, словно любуясь игрой солнечных лучей на хрустальных гранях. Слава Богу, вовремя опомнился, поставил стакан и повернулся к дамам.

– Безупречный вкус, говорите? – протянул он. – Это меня нисколько не удивляет. Ведь у нее хватило вкуса выбрать в мужья меня.

– Ну, – вмешалась Джейн, – ошибиться может каждый. Может быть, однажды она решит, что сделала глупость.

–, ты не упустишь случая сказать мне колкость. В самом деле! Найди же наконец мне замену – какого-нибудь джентльмена, над которым ты сможешь вдоволь потешаться. А еще можно разбить ему сердце. Кто станет следующей жертвой после бедняги Никерсона?

– Да ладно, Колин, – сказала Люси, – ты ведь знаешь, она была вправе отказать ему, если он ей не нравился. Хотя, убей меня Бог, не понимаю почему, – добавила она шепотом.

Леди Розмур хлопнула в ладоши.

– Хватит ссориться. Прямо как дети! Что подумает Бренна о своей новой семье? Колин, ты должен взглянуть на образцы тканей. Посмотри, что у нас тут есть. Просто красота.

– Если говорить о красоте, – раздался голос Мэндвилла, который неожиданно возник за спиной у Колина, – то вот моя жена. Так и знал, что найду тебя здесь, Люси.

Колин облегченно вздохнул. Мэндвилл появился исключительно вовремя. Восхищаться тканями – нет, увольте. Изумрудные глаза Люси, как всегда, восхищенно заблестели, когда она увидела маркиза.

– Заседание в парламенте на сегодня закончилось? – спросила Джейн.

– Да, и так неожиданно для всех. Чудесный день, – сказал маркиз, подходя к жене и целуя ее в щеку. – Может, стоит пойти прогуляться в парк? Ты как, Люси?

– Конечно! Я же не беспомощная калека. Отец говорит, что в моем положении физические нагрузки очень полезны. Мой папа – врач, он разбирается в таких вещах. Ой, погодите-ка! Совсем забыла. Вы же еще ничего не знаете. Бренна покачала головой.

– Я жду ребенка, – объяснила Люси, светясь от счастья. Она погладила себя по животу. – Вскоре мне придется засесть дома, хоть мне этого до смерти не хочется. Я надеялась пробыть в Лондоне до конца сезона, но мой упрямый муж и слышать ничего не желает.

– Мне было бы спокойнее, если бы ты жила за городом, в уюте и покое. – Мэндвилл поцеловал жену в макушку. – Я прошу совсем немного.

– Какое счастье для вас

обоих, – сказала Бренна. – Мои самые сердечные поздравления!

Колин смотрел, как Бренна, улыбаясь, поздравляет Люси, и не мог отделаться от мысли, что она не верит, что он и Люси... Он не мог осмелиться продолжить крамольную мысль. Вот Бренна опять взглянула на мужа с плохо скрытым подозрением. Неужели она не понимает, что муж и жена Мэндвилл без памяти влюблены друг в друга? Они, собственно, не делали ни малейших попыток скрыть свои чувства. Иногда это радовало Колина, иногда бесило – в зависимости от настроения.

– Люси! Разве можно говорить о таких вещах при посторонних? – сказал он, стряхивая невидимую соринку с рукава. – Уверен, ты нарушаешь одно из железных правил этикета.

– Не будь занудой, Колин. – Люси хмуро посмотрела на него. – В самом деле, ты ведь теперь женатый человек. Тебе пора привыкать к таким разговорам, и поскорее.

«Мы с женой что-то не очень торопимся», – раздраженно подумал Колин.

Бренна уставилась на носки собственных туфель, чувствуя, как щеки заливает румянец. Она, как и Колин, тоже вспомнила их первую ночь. Они не скрепили по-настоящему брачные клятвы, и это угнетало обоих. Однако они избегали говорить об этом, с той самой минуты, как проснулись утром в одной постели.

На рассвете она зашевелилась у него под боком, и ее глаза удивленно расширились, когда она поняла, что он лежит рядом без сна и смотрит на нее.

– Мы... как бы это сказать... – пробормотала она, натягивая до подбородка одеяло. – Мы разве...

Он кисло ответил:

– Уверяю вас, если бы мы это сделали, вы бы точно не забыли.

Кивнув, Бренна выскользнула из его постели. Подняла с пола халат и бросилась в свою спальню. А он остался один в своей постели, ставшей вдруг такой холодной, и его тело страдало, тосковало по Бренне. Они избегали разговоров на эту тему.

– Послушайте, как насчет прогулки с Мэндвиллами? – спросил он, чтобы отвлечься от грустной темы женитьбы и рождения детей.

– Отличная мысль, – сказала матушка.

– В самом деле, – отозвалась Джейн, ослепительно улыбнувшись Бренне. Она взяла подругу под руку: – Идем, Бренна. Составим компанию твоему неугомонному мужу.

Небо было ослепительно голубым, а воздух удивительно не по-летнему свеж и прохладен. Люси и Мэндвилл шли впереди, тесно прижавшись друг к другу. За ними в некотором отдалении следовали леди Розмур и Джейн, а замыкали шествие Колин с Бренной.

Компания неспешным шагом направилась по Аппер-Брук-стрит, а затем свернула на Тайберн-лейн. В парке толпились гуляющие с радостными, приветливыми лицами. Колин повел жену по дорожке, ведущей к Серпентайну.

Он взглянул на Бренну. Она запрокинула лицо к невероятно синему небу и теплому солнцу, лучи которого бросали золотые отблески на ее светлую кожу. Она выглядела более спокойной и уверенной в себе, и ему это было приятно. Он заметил, что очаровательные веснушки, усыпавшие носик Бренны, поблекли. Несомненно, сказалась жизнь в городе с ее ограничениями – девушка нигде не могла показаться без шляпки.