Жениться да смириться
Шрифт:
— В лесу мелькнуло белое, — прошептала я.
— Любимая, тебе показалось, — проговорил жених. — Мы оба устали сегодня. Давай ложиться спать.
Теплая постель приняла меня в свои объятия. Даже во сне Арнаэль продолжал обнимать меня и гладить мой живот. А мне припомнилось одно стихотворение, что прочла недавно:
Резвые нимфы, кому родники священные милы,
Своды пещер, где струится вода, и тихие реки
Сладкую влагу
С самым отрадным питьем для измученных долгою жаждой.
Ноги и грудь обнажив, лазурные носятся нимфы,
Взад и вперед по просторам озер, по заводям светлым,
То наполняют они кувшины плещущей влагой,
То выливают ее — и с громким рокотом мчится
Между камней оценённых ручей, и затем, многоводный,
Он рассекает поля молчаливым плавным теченьем.
Тут уж ведут по траве хоровод усталые нимфы
Между деревьев, что их осеняют изменчивой тенью,
Иль ветерки услаждают они согласным напевом,
Или резвятся в реке, под ее стеклянной струею
Руки одна за другой прихотливым вздымая движеньем,
След круговой впечатляя в песок стопою проворной.
Вынырнет вдруг одна и покажет гладкую руку,
Нежный ли бок промелькнет иль округлая мягкая голень;
Прыгнет в самую глубь другая — и вот под водою
Видны иль мрамор бедра, иль спины серебро, или груди,
Ради которых с небес бессмертные сходят украдкой.
Вновь выплывает она — и блещут золотом кудри,
Очи чернеют, уста на лице белоснежном алеют.
Тут уж, конечно, пастух, что в речных камышах затаился,
Сельский какой-нибудь бог из бесстыдного рода сатиров,
Чувствует, как огонь разгорается жгучий под сердцем;
Водит туда и сюда он глазами, протяжно вздыхает,
Голову меж камышей просунув и прячась от взглядов,
Жадно глядит; то в холод, то в жар сатира бросает,
Борются робость и дерзость в душе; обезумев от страсти,
В воду кидается он — и шумный всплеск раздается.
Тотчас нимф хоровод скрывается в тайных пещерах,
И достается ему лишь пустая радость касанья [2].
Морфей принял меня в свои объятия. Утром, как обычно, меня разбудил крик Арнасэля. Мой жених продолжал спать. А мне предстояло
— Ма-ма! — обрадовал меня Арнасэль. — Ма-ма!
— Милый, он заговорил! — кричала я, несясь с ребенком в свои покои. Но Арнаэля там не оказалось. Странно. Я проверила остальные комнаты в замке и нашла его. Не одного.
Мой эльф разговаривал с белым кроликом, что держал в руках часы и постоянно смотрел на время. Его шерстку закрывал синий пиджачок.
— Любимый, — позвала жениха.
— Па-па! — вторил мне Арнасэль.
— Ивет, прости, мне нужно помочь найти ему Алису, — заявил Арнаэль.
— Твой сын заговорил! — продолжая сиять как начищенный до блеска чайник, проговорила я, укоряя.
— Иди сюда, — он взял у меня малыша и закружил его по комнате. — Сможешь повторить ради меня?
— Ма-ма! Па-па, — произнес Арнасэль.
Смотря на них, убеждалась в том, что из моего жениха выйдет хороший отец. А я ему в этом вопросе не уступлю. Пора брать на себя ответственность. И не надо на меня глазеть. У меня скоро семья появиться. Вот.
[2] Джованни Понтано «Небесные явления», отрывок из стихотворения.
Глава 24 В погоне за белым кроликом и похитительница
Знаете, я думала, ну, сейчас точно успокоюсь. Возьму себя в руки, стану заботиться о женихе и приемном малыше. Но не тут-то было!
Достигнуть дна, отдаться стихии, позволить волнам сомкнуться над головой. Нет, я не в океане. В обычной ванне. Теплая вода омывала мое тело.
Деревянная кадка с железным обручем, внутри выстелена тканью. От этого забавно смотреть, как белая ткань становится светом, что держит меня на плаву и не позволяет захлебнуться.
— Ивет! — из-за воды голос Арнаэля приглушен. — Ивет, вылезай!
Я выныриваю. Эльф, обернутый тканью, стоит передо мной. К слову, ткань прикрывает лишь его бедра. С его волос стекает вода, делая его похожим на мокренького бобренка. Он протягивает мне другой кусочек ткани, и я оборачиваюсь в неё.
— Прелестно выглядишь, — удовлетворенно замечает мой жених.
Ткань липнет к телу, демонстрируя эльфу мой округлый животик, налившуюся грудь и ноги. Именно в этом порядке.
— Отвернись, — прошу я, замечая его возбуждение.
— Чего я не видел! — произносит Арнаэль, но покорно отворачивается.
Я ныряю в нижнее белое платье, сверху надеваю верхнее. Сегодня — зеленое. Волосы оборачиваю в ткань. Подвал холодит кожу после купания [3].