Жениться да смириться
Шрифт:
— Это обязательно? — прошептала я.
— Да, Ивет. Это укрепит твое здоровье после прогулки по лесу. Ты чуть не замерзла! — любезно напомнил мне эльф. — Не стоило тебе идти туда.
Мне почудилось, что в моем животе что-то задвигалось. Но срок слишком маленький. Откинув мешающееся одеяло, я увидела, что мой живот стал больше. В разы больше. А потом из него полез ребенок. Я закричала и проснулась.
Арнаэль спал рядом на стуле. Горели свечи. В комнате пахло травами. Я села на постели и на всякий случай проверила свой животик. Он только начал округляться. Мне это приснилось. Слава богам!
— Ивет, — позвал меня просыпающейся
— Плохой сон, — пожаловалась я.
Эльф перебрался ко мне в постель. Прижал меня к себе и снова заснул, гладя меня по волосам. Мне спать не хотелось. Пришлось смотреть, как свечи причудливо отбрасывают тени в полутьме. Мелькнула куропатка, затем появились звезды, будто на небе.
Я наблюдала за игрой свето-тени, потихоньку успокаиваясь. Представляла разнообразных животных, которых видела в своей жизни. И свечи любезно показывали их. Магия струилась по моим пальцам, управляя светом.
В дверной проем просунулась голова. Увлекшись, я не сразу заметила Лиссандрию. Девочка росла довольно быстро. Сейчас ей запросто можно было дать лет семнадцать.
— Ты спишь? — прошептала она.
— Нет, заходи, — ответила я.
Лиссандрия вошла и забралась в постель ко мне, с другой стороны от своего брата. Она положила мне голову на плечо и вскоре засопела. Выходит, плохие сны начинают мучить не только меня. Разбираться в этом сейчас не хотелось — слушая умиротворенное дыхание эльфов, я сама начала засыпать. И в этот раз мне не приснилось ничего.
Глава 19 Спокойствие
Проснулась я в хорошем настроении. Самочувствие значительно улучшилось. А самое главное — я перестала мерзнуть. Ушастик положил голову на мое плечо, его волосы щекотали мою щеку. Лиссандрии рядом не обнаружилось, будто она и не приходила вовсе.
Кажется, я, наконец, поняла какой у неё дар — умиротворение. Поэтому, когда ссоры в семье начинали возникать, появлялась Лиссандрия, и они затихали.
Арнаэль пошевелился, ложась на бок. Его руки продолжали меня обнимать. Когда он лениво приоткрыл глаза, щурясь от солнечного лучика, что заглянул в покои, я улыбалась. От счастья. Никаких приключений, треволнений и прочего. Полное спокойствие.
— Итанаэль спрашивал о тебе, — произнес он.
— Зачем? — удивилась я.
— Он поспорил с Тараниэлем, поженимся мы или нет, — проговорил Арнаэль.
— А каковы условия их спора? — решила уточнить.
— Я не в курсе, — ответил мой жених.
Солгал. Мне. Впервые солгал мне, ушастая зараза! Наверняка знает и мне специально не говорит.
— А у тебя есть дети? — невинно поинтересовалась у него.
— Нет, — тут же нашелся он.
Солгал. Снова. Ох, конечно, Арнаэль зря это сделал. Сомневаюсь, что за тысячу лет он не наплодил себе детишек. Да ещё эта тринадцатая кузина, что буквально вешается ему на шею. Почему у меня ощущение, что все неспроста? У меня начинается развиваться паранойя. Догадайтесь, кто в этом виноват? Правильно. Мой жених.
Я не стала развивать тему про детей. Сама выясню. От меня ничто не скроется. Мухахаха! Спокойствие исчезло вместе с ложью Арнаэля. Зная любовь эльфов к деревьям, не сомневаюсь, что где-нибудь
На семейном завтраке о спокойствии можно только мечтать. От гомона голосов у меня закружилась голова. От многочисленных вопросов некуда спрятаться. От изучающих взглядов родственников, глядящих на меня и Звезду, не уйти.
— А со мной познакомился парень!
— А у меня скоро помолвка.
— В меня влюбился сын мельника.
— Меня приглашает в гости сын мясника.
От переливчатых голосов кузин Арнаэля мне хотелось сбежать, а самих девиц — заткнуть, желательно грязной половой тряпкой. Голова моя наливалась тяжестью, в висках стучало. От обморока при всех меня спас мой ненаглядный жених — он подозвал Лиссандрию, та провела руками надо мной, призывая магию, шепча неразборчиво что-то на древнеэльфийском, и боль испарилась.
— Тебе легче? — спросил мой эльф.
— Хочу на воздух, — проговорила я.
Круговерть снежинок на солнечном свету походила на рой серебристых пчел. Легкий морозец целовал щеки и нос. В мирном спокойствии природы, в безветренную погоду, лес походил на уснувшего великана. Белая простынь служила ему укрытием. Белки и зайцы занимались своими делами — их копошение не тревожило установившеюся безмятежность.
Я сделала выдох — белое облачко пара вырвалось из моего рта. Дышалось легче. Меня перестало тошнить, голова не кружилась — морозный воздух помог справиться с тем, что не могли сделать лекарства. Мое затворничество прекратилось. Первая прогулка вдохновила меня на великие дела. Шутка.
Идя рука об руку рядом с женихом, я мечтала о семье, грезила ей. Мне хотелось, чтобы мое видение о девочке с рыжими волосами стало реальностью.
— Ты счастлива? — разрушил тишину Арнаэль.
— Да, — безыскусно ответила я. — Очень счастлива, милый.
Эльф приостановился и посмотрел мне в глаза. В плаще, подбитом мехом, он выглядел органично. Не то, что я. В полах плаща обычно путалась. Так, что-то думаю не о том. Арнаэль приблизился ко мне — очутилась в его объятиях. Поцелуй в губы — и все, мысли начинают танцевать мореску [1]. От страсти захватывает дух. Любвеобильный жених лезет под платье, лаская грудь. Стон вырывается у меня непроизвольно. Арнаэль продолжает сумасводящие движения, прижимая меня к себе. Я ощущаю его возбуждение. Мороз забирается под одежду. Это меня отрезвляет.
— Я соскучился по тебе, — шепчет Арнаэль. — Я хочу тебя. Постоянно.
— Нам не стоит…, — собираюсь сказать, но новый поцелуй заглушает всяческие протесты. — Послушай меня!
— Идем к тебе, — призывно шепчет жених. — Идем!
Я не могу сопротивляться и иду за ним обратно в замок. Мы быстро передвигаемся по коридорам и вскоре оказываемся перед моими покоями. Арнаэль открывает дверь, впускает нас, укладывает меня на кровать. Его движения требовательнее, поцелуи — жарче. Мы стонем в унисон, сгорая от желания, что не умещается в телах и требует другого тела, чтобы слиться с ним.