Женщин обижать не рекомендуется. Сборник
Шрифт:
— Извини.
— Идкинд — это от женского имени Идка. У евреев очень часты фамилии от женских имен: Фридка, Малка. Отсюда — Фридкины, Малкины, Идкинды. Прадед Идкинда эмигрировал из белорусского местечка Шклов в конце прошлого века. А брат прадеда Идкинда остался в России, взял фамилию по названию Шклова и стал Шкловским.
— Значит, представитель его фирмы в Москве Шкловский. Родственник?
— Ты быстро соображаешь.
— Ты доходчиво объясняешь. А что представляет собой сэр Идкинд?
— Ему чуть больше семидесяти, воевал с немцами.
—
— Думаю, да. Но если об американцах почти всегда известно, сколько миллионов они стоят, то англичане свое состояние не рекламируют.
— Он рисковый?
— Да. Иначе он не был бы богатым, потому что его отец владел аптекой, а у него два десятка судов. Хватит о сэре Идкинде. Эту проблему мы будем решать завтра, а сегодня расслабься и получай удовольствие. Ты — в Лондоне, величайшем городе мира.
— Я должна многое посмотреть, — согласилась я и протянула ему список музеев, который составила мне Римма.
Он посмотрел список и сказал:
— Очень напряженная программа.
— Я справлюсь, — заверила я его.
После ресторанчика мы гуляли по Лондону. Он рассказывал мне об английских королях и королевах. Я, конечно, старалась запомнить, но меня больше интересовали ярко освещенные витрины и цены. Я тут же переводила фунты стерлингов в рубли, сравнивала московские и лондонские цены. Сравнение было не в пользу Москвы.
Мы вернулись в гостиницу после полуночи. Он остался у меня. Последнее, что я запомнила, это рассвет и тишину. Проснулась я при ярком солнце, которое било в окна. Он сидел за столом с бумагами.
— С добрым утром! — Он поцеловал меня, снял телефонную трубку и заказал завтрак в номер.
Женщин, завтракающих в постели, я видела только в кино. Если честно, мне завтракать в постели не очень понравилось. Хотя столик был удобный, я все время боялась опрокинуть кофе.
— Начнем, — сказал он и сразу преобразился. В разговоре по телефону он был бодрым и напористым. Я пыталась определить по выражению лица, что именно ему отвечают, но не могла ничего определить. Он улыбался, так же улыбаясь, положил телефонную трубку и сразу же помрачнел.
— Сэра Идкинда нет в офисе. Как только он появится, нам позвонят.
— С кем ты говорил?
— С его помощником…
Мы сидели в номере и ждали звонка из офиса Идкинда. Наконец позвонил помощник и сообщил, что сэр Идкинд улетает в Сингапур и будет в Лондоне через десять дней.
— Идкинд выжидает и вряд ли примет нас сейчас.
— У тебя есть знакомые в офисе Идкинда, к которым ты мог бы зайти просто так? Поздороваться?
— У меня есть такие знакомые, но просто так, без дела в офис не приходят. Если бы ко мне в Москве зашел бы просто так англичанин, заранее не оговорив время своего визита, я бы подумал, что у него поехала крыша. Здесь подумают точно так же.
— Но мы не можем сидеть в Лондоне десять дней и ждать, когда он вернется из Сингапура!
— Не можем… Я предлагаю пройтись, на ходу думается лучше. Сколько тебе нужно времени на сборы?
— Пятнадцать минут.
— Встречаемся в холле через
Я приняла душ, надела деловой костюм и спустилась в холл гостиницы.
Он уже ждал меня в холле. В костюме и в галстуке.
Мы вышли из гостиницы. В офисах, по-видимому, был обеденный перерыв. На улицах как-то сразу появилось много молодых людей и девушек в костюмах, несмотря на жару. Молодые люди при галстуках, девушки в галстучках. Мы не выделялись среди них. Мы были похожи одеждой, сумками и, может быть, отличались только озабоченными лицами. Все кафе и стулья на тротуарах возле ресторанчиков сразу оказались занятыми. И так же сразу, минут через сорок, стали свободными.
— Кажется, у меня есть идея, — сказал он. — В компании Идкинда работает американец, он женился на англичанке. В прошлый мой приезд он пригласил меня на ужин. В этот раз я могу пригласить его. От него мы можем получить кое-какую информацию, правда он занимается не Россией, а Южной Америкой, но интересуется российскими делами.
Мы вернулись в гостиницу, и он позвонил своему знакомому американцу, оказалось, что у того этот вечер занят, и они договорились встретиться завтра вечером.
— Прости, — сказал он мне. — Я не в форме. Ты можешь погулять одна часа два. Я немного посплю и снова буду готов к труду и обороне, как говорит Адмирал.
Я его поцеловала и пошла гулять. Я боялась заблудиться, поэтому, выйдя из гостиницы на улицу, заметила табачный киоск на углу, повернула направо и пошла, никуда не сворачивая. Я заходила в небольшие магазинчики, цены на обувь и одежду в них были чуть ли не вдвое ниже, чем в центре, правда и качество ниже. Два часа пролетели незаметно. Я вернулась в гостиницу и постучала в его номер. Он лежал на постели со стаканом виски, рядом стояли две бутылки виски, одна уже пустая, другая начатая.
— Не понимаю, — сказала я.
— Извини, — ответил он. — Мне необходимо было снять напряжение.
— Почему только русские снимают напряжение водкой? — спросила я.
— Это не водка, а виски, между прочим очень хороший, и, поверь, так снимают напряжение все: американцы, немцы, шведы, китайцы.
— И как часто ты это делаешь?
— По мере накопления напряжения.
— Но завтра ты будешь уже со снятым напряжением или у тебя этот цикл длится несколько дней?
— У тебя в семье были алкоголики? Откуда такие познания?
— От жизни. У половины моих подруг мужья пьют.
— Я сочувствую твоим подругам. Я не алкоголик, и завтра утром у меня будет абсолютно ясная голова.
— И все-таки я не понимаю. Стоило ли приезжать в Лондон, чтобы напиться. Это можно было сделать и в Москве.
— Вера, я в Лондоне двадцать первый раз. В Москве работа, а здесь непредусмотренная передышка, и я эту передышку разумно использую. Прости меня, но сегодня я не смогу сопровождать тебя в музеи и картинные галереи. Кстати, ты знаешь, что, когда наши за рубежом говорят: мы пошли по музеям, это значит, что они пошли по магазинам. Воспользуйся передышкой и пройдись по магазинам.