Женщина без воображения
Шрифт:
Вскоре они оставили позади старый шахтерский городок и свернули на дорогу, которая должна была привести их к месту назначения.
— Здесь не слишком быстро, — предупредила его Лора, когда Райан рванул по дороге, показавшейся ему очень прямой и очень хорошей. — После прошедших дождей на дороге могли образоваться выбоины.
— Какое красивое место, Лора.
Да, здесь действительно было красиво. Вокруг простирались холмы, поросшие деревьями, виднелись ухоженные поля и виноградники. Сюда любили приезжать туристы, чтобы насладиться дегустацией вин, первоклассной едой и пятизвездочными
— У меня предвзятое отношение к этому месту, потому что я не была здесь счастлива.
— И у тебя предвзятое отношение к мужчинам, потому что ты не была счастлива ни с одним из них.
Лора крепко стиснула зубы.
— У всех нас есть неприятные воспоминания, Райан, — холодно сказала она. — И у тебя тоже, осмелюсь заметить.
«Как ты права, моя милая», — подумал Райан со смешанным чувством восхищения и раздражения.
Она не оставалась в долгу, платила ему той же монетой. Но препираться друг с другом так утомительно! Лучше он подождет, когда они приедут на место, и Лора будет вынуждена вести себя совсем по-другому. Может быть, она будет ласкова с ним…
— Далеко еще? — спросил он.
— Меньше километра. Следующий поворот направо.
Это была более широкая дорога, недавно отремонтированная, без выбоин и колдобин.
— Сейчас район быстро развивается, — объяснила Лора. — На проданной дядей Биллом земле построили несколько новых винных заводов и гольф-клуб. Мы как раз сейчас проезжаем мимо него. Посмотри направо.
— Ого! — воскликнул Райан. — Превосходная площадка для гольфа!
— Это не только площадка, но и поместье. Если ты купишь дом на этой земле, то автоматически станешь членом гольф-клуба. Но все будет стоить по меньшей мере миллион. Хитроумный старый дядя Билл устроил так, что люди, приобретающие здесь недвижимость, пожизненно становятся членами гольф-клуба. Он фанат гольфа, как и большинство спортивных мужчин.
— Не скажу, что я фанат гольфа, но мне нравится этот вид спорта. Честно сказать, когда ты занимаешься спортивным бизнесом, тебе приходится играть в гольф. Ты даже не представляешь, сколько сделок я совершил на площадке для игры в гольф, особенно в «Девятнадцатой лунке».
Лора нахмурилась:
— Я думала, там только восемнадцать лунок.
Райан улыбнулся:
— Вижу, ты не играешь в гольф. «Девятнадцатой лункой» называется бар при гольф-клубе.
— О, какая я недогадливая! Вот здесь притормози; сейчас будет въезд на нашу территорию. Вон… — Лора указала рукой. — Вон там, между двумя эвкалиптами. Тебе не надо останавливаться, ворота всегда открыты.
— Не вижу никакого дома, — сказал Райан, свернув на подъездную дорогу.
— Потому что ты не туда смотришь. Дом вон там, на холме.
И Райан увидел большой двухэтажный особняк, величественно возвышавшийся на вершине. Он был построен в колониальном стиле, с многочисленными верандами. Несколько труб говорили: в доме были настоящие камины, несомненно, такие же изысканные, как и само здание.
— Я думал, твоя семья небогата, — обескураженно заметил Райан.
— Да,
— Наверное, у нас с тобой разные представления о богатстве.
Если этот дом не был заложен, то собственник, по мнению Райана, был очень богатым человеком. Заборы вокруг пастбища находились в прекрасном состоянии, а коровы, лениво жевавшие траву, были упитанными и ухоженными.
— Полагаю, все эти земли принадлежат твоей бабушке? — спросил он, когда колеса машины зашуршали по гравиевой дорожке.
— Нет. Здесь все принадлежит дяде Биллу. Мой дедушка — добрый и милый человек — завещал все свое состояние сыну, а не жене.
Райан нахмурился:
— Почему?
— Потому что дед придерживался старых правил, — с горечью вымолвила Лора. — По его убеждению, миром должны править мужчины, они же должны владеть землей.
«Хм-м. Возможно, Лора стала ненавидеть мужчин еще до того, как переспала со своим клиентом?» — подумал Райан.
— И как твоя бабушка отнеслась к этому?
— Бабушка очень расстроилась, — призналась Лора. — Но она не стала поднимать шумихи и оспаривать его решение, хотя это надо было сделать. Я была очень возмущена, когда дядя Билл назначил ей мизерное содержание из тех денег, которые он унаследовал.
— И что же ты сделала?
— Я пригрозила этому мерзавцу, что уговорю бабушку подать на него в суд и оспорить завещание деда, если он не будет ежегодно выплачивать ей приличную сумму. И он сделал это, хотя и неохотно.
— Могу поспорить, ты на некоторое время оказалась в немилости.
— Мужчины в моей семье со стороны дедушки никогда не испытывали ко мне особой симпатии, — призналась она.
Райан рассмеялся:
— Почему?
— А почему я должна преклоняться перед представителями противоположного пола? — воскликнула Лора. — Я ни в чем им не уступаю!
— Ну, хорошо, только помни — в предстоящие дни тебе придется разыгрывать из себя женщину в любви.
— Все-таки это ужасная идея, — пробормотала она. — Не понимаю, как я пошла на это…
— Гордость заставила.
— Да, ты прав, — сказала Лора, глубоко вздохнув. — Старая добрая гордость, один из семи смертных грехов.
Внезапно она показалась ему такой потерянной… Райан почувствовал к ней искреннее сострадание.
— Не только гордость заставила тебя пойти на это, — мягко вымолвил он, — но и доброта. Давай не забывать об этом. Мы приехали сюда, чтобы порадовать твою бабушку. Ничего страшного не случится, если ты пару дней будешь изображать из себя влюбленную женщину. Понимаю, тебе будет некомфортно. Но ведь это не продлится вечность.
Она долго молчала, затем, наконец, кивнула:
— Я постараюсь.
Совсем не гордость обуяла ее в этот момент. Это был совсем другой смертный грех — тот самый, который заставлял ее ужасаться самой себя.
Лоре не было знакомо сексуальное влечение, она никогда не попадалась в его ловушку. И Брэд, и Марио соблазнили ее, заманив к себе в постель, и ею руководила лишь потребность быть любимой, а не потребность в сексе.
Но теперь она мечтала о другом.
— Гляди веселее, Лора, — сказал Райан с оттенком тревоги в голосе. — Иначе все подумают, что ты приехала на экзекуцию.