Женщина-генерал и старшая принцесса
Шрифт:
* Победа одного зиждется на жизнях многих (yi ji`ang gong ch'eng w`an g ku) — успех генерала стоит многих жизней; успех одного достигается через жертвы многих
— Эй, братец, меня зовут Ван Дали.
Отвлекшись от своих мыслей, Линь Ваньюэ увидела высокого мужчину с крепким телосложением, одетого в немного старую, но чистую пехотную форму. Он ухмылялся ей. Линь Ваньюэ равнодушно хмыкнула и отошла, игнорируя душевный прием Ван Дали, оставив того стоять с раскрасневшимся лицом и злыми глазами.
Поле битвы было быстро очищено, две груды трупов — гуннов и солдатов страны Ли — были почти равной высоты.
Солдаты тыловой части сорвали с груди погибших воинов именные таблички и, по повелению Ли Му, подожгли две груды трупов. Казармы Линь Ваньюэ двинулись в путь, оставив позади разгорающиеся трупы, испускающие специфический запах.
До захода солнца они, наконец, добрались до места, где должны были разбить лагерь. Тыловые солдаты вымыли собранные ранее именные карточки и оставили покоиться.
Линь Ваньюэ расположилась там, куда почти никто не приходил, усевшись перед сплошь висящими именными табличками. Они покачивались на ветру, сталкиваясь друг с другом с громким и чистым звуком. Эти таблички время от времени доставляются в города и висят на досках, ожидая возвращения в семьи своих хозяев. У Линь Ваньюэ тоже была такая — с ее именем на лицевой стороне и названием деревни Чань Цзюань с обратной. Кто бы мог подумать, что Линь Ваньюэ — единственная оставшаяся в живых из этой деревни. Линь Ваньюэ не единожды бесшумно вылезала из палатки, чтобы с надеждой полюбоваться на звездное небо и поразмышлять: если в один прекрасный день от нее останется эта табличка в доказательство того, что она вообще существовала, и будет помещена на доске ожидания, то какова вероятность того, что случайный проходимец не вытерпит ее “ожидания” и с сочувствием похоронит ее?
— Братец, ты здесь! Я уже давно тебя ищу!
Когда Линь Юй издалека увидел, что Линь Ваньюэ в одиночестве сидит на земле и в оцепенении смотрит на кучу табличек перед ней, он мог только мысленно вздохнуть: даже если Линь Ваньюэ не произносит ни слова и не проявляет инициативу в заведении друзей, Линь Юй был уверен, что старшему братцу не все равно!
Изначально Линь Юй собирался взять Линь Ваньюэ на встречу с Ли Му, однако, учитывая ее состояние и недавнюю потерю контроля в бою, он решил немного повременить с этим. Он бесшумно опустился на землю рядом с ней, тоже уставившись на таблички.
Ветер продолжал дуть. Слушая перестукивание раскачивающихся на ветру табличек, Линь Юй почувствовал себя опустошенным. Он невольно поинтересовался:
— Братец, как ты думаешь, будет ли когда-нибудь там и мое имя?
— Что за бред? Не смей так говорить. Ты не умрешь! — Линь Ваньюэ решительно покачала головой.
Линь Юй, казалось, и не думал возражать. Он продолжил с улыбкой:
— Братец, если я однажды умру, пожалуйста, позаботься о моей табличке и не позволяй ей висеть на доске ожидания. У моей семьи
— Этого не будет!
Линь Юй не отступал и продолжал смеяться:
— Брат, наступит тот день, когда ты крепко возьмешь мою табличку вместе со мной и собственноручно отправишь моему отцу, а затем доложишь старику, что я не опозорил семью Линь.
— Ты обязан выжить. Я куда несчастней тебя, потому что у меня нет ни друзей, ни родственников. Если и ты погибнешь, некому будет похоронить меня, когда я умру.
— Эй! Братец, я просто шучу, не принимай это всерьез! Мы обязательно выживем. И, после того, как я женюсь, мой сын станет твоим сыном, а мой отец — твоим. Пойдем, нам нужно к генералу.
Затем Линь Юй помог Линь Ваньюэ встать с земли, отряхнул свой зад, и вместе они направились к шатру Ли Му.
— Докладываю! Солдат № 35 пехотного лагеря Б, Линь Фэйсин, приветствует генерала.
— Солдат № 45 пехотного лагеря Б, Линь Юй, приветствует генерала.
— Прошу, проходите, — Ли Му сидел в шатре, ожидая их.
Линь Ваньюэ и Линь Юй бок о бок вошли в шатер и встали перед генералом, выглядя немного напряженно. Ли Му посмотрел на юные лица двух молодых людей.
— Кажется, я тебя где-то видел. Мы не встречались раньше? — Спросил Ли Му, глядя на Линь Ваньюэ.
Линь Ваньюэ почтительно опустилась на колени и сказала:
— Линь Фэйсин должен поблагодарить генерала, завербовавшего этого простолюдина в армию два года назад. Генерал пошел против правил, чтобы позволить этому ничтожному человеку присоединиться к армии, несмотря на отсутствие военной регистрации у его семьи. Линь Фэйсин просит прощения у генерала и повинуется, чтобы снискать милости!
Услышав эти слова от смуглого и худого мальчишки, что стоял перед ним, Ли Му тут же вспомнил: два года назад сирота из деревни Чань Цзюань приходил к нему, умоляя взять его в армию. В итоге его приняли, однако, Ли Му не ожидал, что ребенок доживет до этого дня.
Поглаживая свою бороду, Ли Му довольно посмотрел на Линь Ваньюэ и серьезно проговорил:
— Линь Фэйсин, признаешь ли ты свою вину?
Глава 12
Глава 12. Прививая цветок к дереву*
Стоя на коленях с опущенной головой, Линь Ваньюэ слушала слова Ли Му, с взволнованным выражением лица. Линь Юй подумал, что Линь Ваньюэ, должно быть, наказана, и без колебаний последовал ее примеру и опустившись на колени, хоть и не знал причины.
* Привить цветок к дереву — (y'ihuajiem`u) — ловко обделывать дела; уметь незаметно подменить одну вещь на другую
Ли Му посмотрел на двух робких подростков, стоявших на коленях перед ним, и, наконец, не смог сдержать улыбку. Много ли времени прошло с тех пор, как Ли Му так же без сомнений бросался на помощь боевым товарищам и делил с ними горе и невзгоды? Реакция Линь Юя тронула чуткую душу Ли Му.
Ли Му протянул руку, чтобы помочь им встать с колен, и с улыбкой сказал:
— Я помню, что некоторое время назад батальон Летящего пера во всеуслышание объявил о намерении завербовать командира, при том условии, что он полностью натянет двухстоуновый лук. Почему ты не пошел добровольцем, а, Линь Фэйсин?