Женщина-генерал и старшая принцесса
Шрифт:
— Брат, нужно поесть.
Когда Линь Юй вернулся в палатку с тарелкой, Линь Ваньюэ уже сидела на своей кровати с бледным лицом, держа в руках кусок дерева.
— Брат? Вот, поешь.
Линь Юй сел рядом с Линь Ваньюэ и передал ей миску. Линь Ваньюэ очнулась от своих мыслей, увидела обеспокоенное лицо Линь Юя и ободряюще ему улыбнулась:
— Спасибо, рана на моей ноге выглядит намного лучше. Завтра я приму участие в тренировках.
Линь Юй немного помолчал, съел немного риса, а затем расплывчато произнес:
— Не напрягайся, рана на ноге, это
Уголки рта Линь Ваньюэ слегка приподнялись, она почти засмеялась, но так и не смогла...
Линь Ваньюэ без всякого аппетита посмотрела на еду в миске. Кризис менархе* просто выбил почву у нее из под ног. С четырнадцати лет до настоящего времени Линь Ваньюэ всегда верила, что если будет тренироваться усерднее, то преодолеет разрыв между полами. Но она забыла простую истину, что девочка со временем становится взрослой. Менархе — очень важный этап в жизни обычной девушки, но для нее это смертельная угроза.
П/п: Менархе — первая менструация.
Когда Линь Юй увидел, с каким потерянным видом бледная Линь Ваньюэ держит свою миску, то у него потяжелело на сердце. Он попытался переключить внимание Линь Ваньюэ на что-нибудь еще.
— Брат, что это за деревянная дощечка? Ты даже брал ее с собой на поле битвы.
Линь Ваньюэ отставила миску в сторону, повернулась и взяла в руки дощечку.
— Ты об этой?
— Да.
Линь Юй посмотрел на дощечку, которую держала Линь Ваньюэ. В ней не было ничего особенного, кроме ряда неровных царапин.
— Это никакая не ценность, просто обычная дощечка, которую я взяла с собой из родных мест.
— А что это за царапины?
— А...
Линь Ваньюэ провела по царапинам на дощечке и спокойно ответила:
— Каждый раз, когда я убиваю гунна, то делаю отметку на этой доске.
Когда Линь Юй услышал ее объяснение, у него челюсть отвалилась.
Линь Ваньюэ пробормотала:
— Я просто боюсь, что однажды позабуду об этом, например, из-за удара по голове. Вот, что я тебе скажу. Если однажды я умру, отнеси этот кусок дерева в деревню Чань Цзюань, что в Да Цзэ, сожги ее и затем... скажи, что Фэйсин старался как мог.
Голос Линь Ваньюэ был очень тихим, но Линь Юй смог распознать в нем нотки мрачности.
— Ерунда! Как я могу сказать такое? Брат, мы вместе должны добиться многого, достичь самых вершин!
В ответ на его утешительные слова, Линь Ваньюэ пробормотала ироничным тоном:
— И как мне это поможет?
Однако, Линь Юй неправильно понял, что имеет в виду Линь Ваньюэ. Отставив в сторону свою миску, он серьезно сказал:
— Брат, на самом деле, я кое-что знаю о тебе.
— Бум, — деревянная дощечка выпала из рук Линь Ваньюэ прямо на землю. В этот момент в ее голове со скоростью урагана проносились мысли: ее обезглавят? Значит, ей пришел конец? Но еще осталось шестьдесят...
Линь Юй заметил, что лицо Линь Ваньюэ бледнеет все больше и больше. Это подтвердило
— Брат, я знаю, что ты ранен в такую часть тела, которая ответственна за продолжение рода, но не печалься. Если в военном лагере остался жив — считай уже повезло. Если я женюсь, то позволю тебе усыновить отличного пухленького мальчонку.
Продолжение рода? Усыновить? Пухленького мальчонку...
Линь Ваньюэ наконец поняла, что имел в виду Линь Юй. Он... с самого начала об этом говорил?
Внезапно Линь Ваньюэ успокоилась. Она похлопала Линь Юя по плечу и сказала:
— Ладно, давай постараемся жить хорошо.
Линь Юй увидел, что серьезное выражение лица Линь Ваньюэ смягчилось, и тоже обрадовался. Два "брата" с удовольствием поели и больше не возвращались к этому разговору.
После обеда Линь Юй забрал пустые миски и вышел из палатки. Линь Ваньюэ растянулась на кровати, вздохнув с облегчением. Но кризис все еще не миновал, так что ей было не до смеха.
Линь Ваньюэ припомнила, что когда ей было тринадцать, ее мать как-то рассказывала ей о месячных. После менархе девушка считается взрослой, и каждый месяц в определенный день случается "это". Сейчас ей с великим трудом удалось избежать разоблачения, но что будет в следующий раз?
Линь Ваньюэ прижала к груди дощечку с 58 засечками, и ей снова вспомнилась деревня Чань Цзюань...
Какие там были горы, какие там жили люди...
Староста деревни Ян, который любил жителей, словно своих детей; Чжан Баочжан, который был честным и бескорыстным; старый доктор, который поселился в их деревне, когда ей исполнилось восемь, и всегда всех безвозмездно лечил...
Внезапно в голове Линь Ваньюэ промелькнуло воспоминание:
— Эй! Девчонка, не трогай эту траву!
Старый лекарь всегда был добр к ней. Он даже учил ее как распознавать травы и делать некоторые лекарства...
Когда ей исполнилось четырнадцать, она уже научилась лечить некоторые несложные болезни вроде простуды или головной боли. Однажды Линь Ваньюэ увидела какую-то черную траву и хотела помочь измельчить ее, но тут обычно добрый старик рассердился и быстро выхватил эту траву у нее из рук, ругая ее...
Линь Ваньюэ расплакалась, но позже он объяснил ей:
— Эта трава называется цветок Яо Ван. Если смешивать его с некоторыми другими травами, она отлично лечит кожные язвы, возникшие в результате действия яда. Но если ее принять в чистом виде, то это вредно, особенно для девушек. Если ты съешь ее, то можешь утратить способность стать матерью...
Неизвестно почему, расплывчатое воспоминание внезапно стало очень четким, и Линь Ваньюэ вскочила со своей деревянной кровати.
— Цветок Яован!
Глава 8
Глава 8. Сплетая мелодию интриг
От врат имущих разит плотью и вином, в то время как замерзшие тела лежат на обочине дороги (из знаменитой китайской поэмы).
Большая часть земель в приграничье страны Ли была опустошена, ведь ее вытоптали железные подковы коней и ноги солдат, но во дворце наслаждались песнями и танцами.