Женщина-генерал и старшая принцесса
Шрифт:
Кто только в Янгуане не распространял слухов о нем? Начиная с того, что у него "не стоит", заканчивая интрижкой с Юй Вань. Теперь и наделали шуму из-за его приказа поубивать невинных простолюдинов. Никто не знал, от кого именно пошли слухи, но они все поголовно устроили Линь Фэйсину бойкот...
Они смотрели, как этих гуннов раздевают догола, а затем туго обматывают рыболовными сетями. В руке палач держал острый кинжал. Кусочек за кусочком он срезал плоть с пленников. Один из гуннов потерял сознание где-то в середине процесса, и только когда он очнулся, казнь возобновили. Они не продержались
На городской стене, покачиваясь на ветру, висело шесть голов.
Вот какие приказы отдал этот молодой генерал...
Таким образом, горожане начали испытывать страх. До этого они считали Линь Фэйсина юнцом, которому еще и двадцати не исполнилось. Массовые проступки остаются безнаказанными, поэтому они говорили все, что думали. И поскольку Линь Фэйсин не предпринимал ответных действий, некоторые люди начали наглеть.
Но, увидев это ужасное зрелище, они наконец поняли. Каким бы юным ни был Линь Фэйсин, уж его-то не запугать и не унизить, как им заблагорассудится…
Без сомнения, гунны были ненавистны. Да и кто только из живущих в пограничном городе не ненавидел их?
Но став свидетелями зверского убийства этих двух пленных, некоторые не могли не испытать жалости к врагу. Порой человеческую природу действительно сложно объяснить…
Линь Фэйсин, сидевший на крупном коне, был облачен в военную одежду. Его волосы были аккуратно зачесаны назад и стянуты черной лентой на макушке. Строгая форма, величественная осанка!
Копыта стучали по вымощенной голубым камнем дороге. Конь двигался не очень быстро, но горожане отступали один за другим, освобождая для Линь Фэйсина пространство. Возможно, это объяснялось развернувшейся на площади казнью.
В пяти шагах позади Лунжаня четверо человек несли небольшой паланкин — незатейливый, без узоров. Никто бы не догадался, кто сидит внутри.
В стране Ли любой мужчина, обладающий властью и высоким социальным статусом, ездил верхом или сидел в карете. А если уж в паланкине, то в просторном. Малые паланкины предназначались исключительно для женщин.
Это вызвало любопытство у прохожих: сейчас Линь Фэйсин был подобен солнцу в зените*. Что же за женщина находилась в паланкине, имея честь быть сопровождаемой Линь Фэйсином...
* r'u r`i zhong tian — обр. в знач.: в полном расцвете сил, находиться в зените славы
Но на сей раз народ стал более сдержанным. Никто больше не осмеливался сплетничать в открытую: либо держали язык за зубами, либо обсуждали все с собственной семьей за закрытыми дверями.
Линь Ваньюэ проводила Ли Сянь в поместье и вежливо отклонила приглашение немного погостить.
Перед уходом она, вспомнив кое о чем, понизила голос и сказала Ли Сянь:
— Ах да, я послал разведчиков. С вопросом о том, каким образом гунны захватили в плен простолюдинов, я немного повременю, пока не допрошу последнего гунна. Что касается того, был ли человек, причастный к этому и прошлому инциденту, одним и тем же лицом, я пока подтвердить не могу. Как только у меня будут новые известия, я обязательно расскажу об этом принцессе.
— Хорошо.
— В таком случае Фэйсин прощается!
— Счастливого пути.
Линь Ваньюэ покинула временное поместье Ли Сянь и сразу же отправилась к генералу Пиндуну, чтобы преподнести Ли Шэнь подарок в качестве извинений.
Сян Цзинъи был вне себя от радости. Он приказал приготовить кушанья и вино и велел Линь Фэйсину остаться на ужин.
Напившись и наевшись вдоволь, "братья" перешли в кабинет. Сян Цзинъи, почувствовав внезапный порыв, приказал принести ящик с песком. Вместе с Линь Фэйсином они начали разрабатывать стратегии.
Один разместился на западе, другой — на востоке. Их приемы ведения боя и концепции разительно отличались. Эта битва затянулась до полуночи!
Уже не имело значения, чем она закончилась. В процессе этого занятия братья обменялись большим количеством новых идей, что было очень полезно для командования войсками!
В конце концов Сян Цзинъи проводил Линь Фэйсина до двери. Напоследок он достал из-за пазухи завернутую в шелк книгу и вручил ему:
— Син-ди*, эту книгу "Искусство командования войск" написал мой отец. Этот глупый братец ее уже назубок знает. Теперь мы с тобой названые братья. Хоть и не кровные, но все же это нечто большее. Дагэ восхищается сильной волей и честностью Син-ди, поэтому я дарю ему эту книгу. Надеюсь, Син-ди она пригодится.
* (d`i) — младший брат
Линь Ваньюэ приняла "Искусство командования войск" обеими руками и сердечно поблагодарила Сян Цзинъи:
— Этот подарок от дагэ Фэйсин будет помнить до конца своей жизни.
— Ха-ха-ха! Поздно, иди уже.
Счастливая Линь Ваньюэ вернулась в свое поместье. Попроведав уже крепко спящую сяо-Байшуй, она ушла в свою спальню и легла на кровать. Однако никоим образом не могла заснуть.
Линь Ваньюэ протянула руку и коснулась своих губ. Тот момент снова и снова всплывал в голове. Она беззвучно рассмеялась.
Линь Ваньюэ ворочалась с боку на бок до тех пор, пока на востоке не забрезжил рассвет!
На следующий день, едва засветало, из военного лагеря выехал солдат!
Линь Ваньюэ, впопыхах одевшись, встретила его. Солдат робко опустился на колени:
— Докладываю генералу... оставшийся пленный гунн... прошлой ночью он умер прямо в своей тюремной камере.
Глава 100
Глава 100. Могила героя и царство нежности
Cолдаты и тюремные стражники стояли на коленях.
Мертвого уже несколько часов гунна вынесли из камеры и положили на деревянную доску.
После осмотра трупа было установлено, что он умер от удушья. На шее у него отчетливо проявлялись пережатые участки кожи...
Нависла пугающая тишина. Слышалось потрескивание пламени на факелах. Осмотрщик трупов отступил в сторону.
Линь Ваньюэ посмотрела на труп с багрово-фиолетовым оттенком лица и выпученными глазами. Его и вправду задушили.
— Вас тут довольно много, и все же его каким-то образом задушили прямо у вас под носом. Неужели никто из вас ничего не услышал?
В голосе Линь Ваньюэ гремела ярость, глаза метали молнии.