Женщина-генерал и старшая принцесса
Шрифт:
Линь Ваньюэ сидела напротив Ли Сянь. Одна за другой служанки покинули гостиную, оставив Линь Ваньюэ и Ли Сянь наедине.
Ли Сянь сделала глоток чая из своей чашки, медленно поставила ее обратно и приподняла широкий рукав, указывая жестом:
— Фэйсин должен попробовать их, пока они еще не остыли.
Линь Ваньюэ вняла ее приглашению. Она взяла пирожное из искусной нефритовой росы и положила его в рот. Текстура оказалась мягкой и клейкой, а на вкус не слишком приторной. Сладость тут же растаяла во рту, наполняя его ароматом нефритовой росы,
Ли Сянь с улыбкой на лице смотрела на то, как Линь Фэйсин потянулся именно к искусной нефритовой росе, не выпив ни капли чая. От вида Линь Фэйсина с прищуренными глазами, походившего на укравшего свежую рыбу кота, в ее сердце вдруг возникло необыкновенное чувство: она видела, как Фэйсин командует войсками, видела его железную хватку. Но кто бы мог подумать, что этот человек такой проглот?
Несмотря на приученность к строгому дворцовому этикету, когда Ли Сянь увидела Линь Фэйсина, непринужденно наслаждающегося сладостями, ей вовсе не показалось это чем-то грубым и невоспитанным. Напротив, ей очень нравилось смотреть на это.
Ли Сянь тихо сидела напротив Линь Фэйсина, наблюдая за тем, как он наяривает за обе щеки.
В ее глазах все это время искрилась улыбка: спустя два года этот человек, можно сказать, полностью переродился, но аппетит и застольные манеры остались прежними.
Так как Линь Ваньюэ была привержена более скромному образу жизни, она редко просила готовить что-то особенное, но это еще не означало, что она не была обжорой.
Линь Ваньюэ ушла в процесс с головой, запихивая в рот различные виды пирожных. Ее щеки были набиты едой, а на лице отражалось удовлетворение и блаженство. Глядя на такую Линь Ваньюэ, едва ли кто не умилился бы.
Когда тарелки опустели, Линь Ваньюэ наконец остановилась. Она стерла крошки с уголков рта, взяла стоявшую перед ней чашку с чаем и залпом осушила ее. Словно сбросив тяжелое бремя, она глубоко вздохнула.
Сидевшая перед ней Ли Сянь не смогла удержаться от смеха и позвала сяо-Цы.
— Эта служанка здесь!
— Принеси еще немного.
Сяо-Цы посмотрела на тарелки с нетронутыми пирожными на столе Ли Сянь, затем перевела взгляд на пустые тарелки Линь Фэйсина. Улыбнувшись, она поклонилась и ушла.
Линь Ваньюэ наконец осознала, что Ли Сянь все это время смотрела на нее, и ее лицо вспыхнуло. Она пристыженно объяснила:
— Сегодня, едва только начало светать, я уже был на ногах и завален делами в военном лагере, поэтому ничего не ел…
Ли Сянь, задорно улыбаясь, прервала слова Линь Фэйсина:
— Все в порядке. Глядя на то, как Фэйсин наслаждается едой, я тоже радуюсь. Но достаточно ли одних пирожных? Может, приказать принести других кушаний?
Линь Ваньюэ торопливо замахала руками:
— Нет-нет-нет, незачем беспокоиться. Еще ведь не время обеда. Пирожных мне хватило, я не смею причинять еще больше неудобств.
Ли Сянь улыбнулась, но не стала настаивать. Вскоре вернулась сяо-Цы, сопровождаемая двумя дворцовыми служанками с подносами в руках. Увидев
Линь Ваньюэ в смущении потерла нос. Сяо-Цы, вероятно, специально приказала принести столько для нее. Когда она подумала о том, какое впечатление могла произвести на приближенных Ли Сянь, на нее накатило чувство стыда.
Ли Сянь и сяо-Цы выросли вместе и понимали друг друга с полуслова. Ли Сянь не могла не знать, что хитрая сяо-Цы делала это нарочно, поэтому бросила на нее осуждающий взгляд.
Сяо-Цы это вовсе не напугало. Она прижала руку к губам и улыбнулась.
— Генерал Линь был очень занят воинскими обязанностями, ему нужно хорошо поесть. Схожу на кухню и принесу чашу сладкой каши из семян лотоса.
— Нет-нет... не стоит беспокоиться, я... я могу просто выпить чаю, этого достаточно.
— Но как же так? Наше Высочество ест эту кашу каждый день. Эта служанка видит, что генерал Линь утомился. Пожалуйста, съешьте всего одну чашу.
— Тогда... тогда я побеспокою сяо-Цы-цзе, — Линь Ваньюэ со смущением развела руками.
Сяо-Цы прищурилась в улыбке и ушла в компании с дворцовыми служанками. Через некоторое время перед Линь Фэйсином поставили горячую чашу рисовой каши с семенами лотоса.
Линь Ваньюэ поблагодарила сяо-Цы. Та повернулась и собралась уйти, но Ли Сянь остановила ее.
— Сяо-Цы, отнеси в поместье шицзы Чжуна несколько пирожных.
Девушки обменялись взглядами. Сяо-Цы поклонилась и отправилась выполнять приказ.
Линь Ваньюэ очень хотела начать есть, но когда она вдруг услышала имя Ли Чжуна, ее сердце замерло. У нее пропал аппетит.
Она, опустив голову, медленно помешивала кашу, так и не начав есть.
Естественно, Ли Сянь была понятна причина его угрюмости. Все произошедшее за сегодня она отлично знала, хоть сама и не присутствовала при этом. Даже о том, что произошло с Линь Фэйсином на улице, Тень уже рассказала.
С первого взгляда могло показаться, что Линь Фэйсин стойко сносил выпавшие на его долю тяготы, но Ли Сянь знала: этот человек непреклонен и никогда не сломается. Но после той провокации у лавки он, скорее всего, будет расстроен в течение долгого времени.
Вот почему после сообщения о том, что Линь Фэйсин прогуливается в направлении ее поместья, Ли Сянь намеренно послала сяо-Цы следить у ворот.
Поскольку Линь Фэйсин не хотел брать в жены ее младшую сестру Ли Янь, у Ли Сянь появилась возможность привести в действие второй план.
Она разработала его сама. С его помощью она могла приблизительно увидеть будущее Линь Фэйсина. Она знала, что при этом ему предстоит подвергнуться невзгодам и лишениям, которые он не заслужил, и поэтому ее одолевало чувство вины. Но она не знала, сможет ли в будущем утешить Линь Фэйсина в нужный момент. Оставалось лишь воспользоваться нынешней возможностью, чтобы смягчить его.