Женщина-генерал и старшая принцесса
Шрифт:
— Докладываю принцессе, у нас с Саньбао ничего серьезного — ранения не тяжелые, но у командира Линя стоптанная лошадью нога, и, если вовремя не оказать помощь, восстановление может затянуться. На руке нашего командира батальона порез, один довольно глубокий. По пути сюда он потерял много крови...
Как только Мэн Нида закончил говорить, Ли Сянь повернулась, чтобы посмотреть на лекарей, которые были заняты ранеными, и сказала:
— Насколько я вижу, у лекарей нет свободных рук. Я привезла с собой двух придворных лекарок, может, лучше будет пойти со мной.
Услышав
Принцесса привела четверых к своей палатке. В этот момент Линь Юй уже впал в полубессознательное состояние, Линь Ваньюэ было не лучше. Если бы не присущее ей упорство, которое заставляло ее затрачивать больше усилий на вдох и выдох, чтобы не потерять сознание, она бы уже давно впала в забытье.
Взглянув на огромную "шатающуюся" палатку, Линь Ваньюэ, наконец, поняла, где она находилась, и резко напряглась, заставляя свой уплывающий разум подчинить тело и остановиться. — Нас тут четверо...мужчин...заходить в палатку принцессы будет неподобающе, да к тому же, мы все в грязи, нельзя... Услышав слабый голос Линь Ваньюэ, Ли Сянь почувствовала раздражение: кто бы мог подумать, что этот человек, находясь в таком состоянии, будет беспокоиться о формальностях. Ли Сянь убавила шаг и поняла, что лидерские задатки Линь Фэйсина были столь хороши, что Мэн Нида и Чжан Саньбао, услышав слова командира, остановились и собрались положить раненых на свободное место перед палаткой Ли Сянь.
— Все в порядке, занесите обоих внутрь.
Услышав приказ принцессы, они снова подняли пострадавших, но неуклюжий Чжан Саньбао, похоже, задел травмированную ногу Линь Юя, и тот испустил пронзительный вопль:
— АЙ! МОЯ НОГА, ЧЖАНЬ САНЬБАО, ЧТОБ ТЕБЯ И ТВОИХ ПРЕДКОВ! МОЯ НОГА! АААААААА!!!
Ли Сянь чуть не подпрыгнула от крика Линь Юя. Даже полубессознательная Линь Ваньюэ широко открыла глаза.
Чжан Саньбао, почувствовав себя виноватым, сказал:
— Командир Линь, виноват, виноват!
Наконец, Линь Ваньюэ и Линь Юй были уложены на ковер из овечьей шкуры внутри палатки принцессы. Чжан Саньбао и Мэн Нида отправились за водой, а две лекарки приступили к приготовлениям.
Линь Ваньюэ лежала на спине, ее дыхание было слабым, но она, стиснув зубы, не издавала ни звука, в то время, как Линь Юй хватался за ногу и без передыху завывал от боли.
Ли Сянь посмотрела в сторону Линь Ваньюэ — лежащую плашмя, измазанную в крови, с грязным лицом и сжатыми губами. Между бровями пролегла морщинка, выражение лица было искажено болью. Как и сказал Мэн Нида, на левой руке Линь Ваньюэ была весьма глубокая рана. Присмотревшись, Ли Сянь обнаружила, что-то бледное...
Ли Цинчэн долгое время болела, поэтому Ли Сянь приходилось читать много медицинских книг. С ситуацией, как у Линь Ваньюэ, она уже была знакома. Это была сильная кровопотеря, и, если не справиться с ней вовремя, то руку придется...
Ли Сянь нахмурила брови и отдала приказ своим лекаркам:
— А-Инь, ты займись командиром батальона Линем. А ты, Юй Вань, позаботься о ноге второго командира Линя.
—
— Слушаюсь.
Лекарки заняли свои места. А-Инь присела рядом с Линь Ваньюэ и с удивлением спросила:
— Это..?
Взгляд Ли Сянь остановился на правой руке Линь Ваньюэ, крепко сжимающей оружие. Оно явно не принадлежало армии Ли Му. Это была гуннская сабля. При ближайшем рассмотрении Ли Сянь подумала: "Откуда взялась сабля? Этот человек откуда-то достал кусок ткани и обмотал руку, держащую саблю, чтобы она не соскользнула..."
Ли Сянь вспомнила о том отчете. О дрожащих руках Линь Ваньюэ во время стрельбы из лука тогда, на лагерной стене. Неизвестно из-за чего, сердце Ли Сянь сжалось.
— Мы принесли воды!
В палату вошли Мэн Нида и Чжан Саньбао с двумя огромными бочками воды.
А-Инь уже потянулась развязать ткань на правой руке Линь Ваньюэ, чтобы при обработке пореза она случайно не покалечила никого саблей, когда к ней тут же подбежал Мэн Нида, присел на корточки рядом с Линь Ваньюэ и заговорил:
— Дева, это грязная работа, позвольте мне, я справлюсь! Пожалуйста, позаботьтесь о моем командире, как следует!
Он взял ножницы из рук А-Инь и быстро разрезал кусок ткани, затем, прихватив его с собой вместе с саблей, вышел из палатки. Кровь, пропитавшая полоску ткани, оставляла прерывистые красные дорожки на шерстяном ковре Ли Сянь.
А-Инь приготовилась расстегнуть одежду Линь Ваньюэ, но та схватила ее за руку.
— Ай! — А-Инь громко закричала от боли, так как рука Линь Ваньюэ медвежьим капканом вцепилась в ее руку, собираясь раздавить!
Видя, что лекарка вот-вот расплачется, Линь Ваньюэ почувствовала себя виноватой и отпустила руку А-Инь. Затем она сделала два глубоких вдоха и медленно сказала:
— Дева, между мужчиной и женщиной должны соблюдаться границы. Было бы лучше, если бы Вы просто отрезали мой рукав.
А-Инь обернулась к Ли Сянь и, увидев, как та кивнула, взяла ножницы и обрезала рукава Линь Ваньюэ до плеч.
Линь Ваньюэ вздохнула с облегчением и сомкнула глаза, но пыталась сопротивляться обмороку. Она ни в коем случае не могла позволить себе впасть в бессознательное состояние и быть разоблаченной кем-либо, ни в коем случае.
Ли Сянь опустила голову, чтобы посмотреть на непокрытую руку Линь Ваньюэ. Она отметила, что этот Линь Фэйсин не был смуглым от природы. Только лицо и руки были в один тон, предплечье же немного светлее. Его рука от запястья до плеча была очень белой, и Ли Сянь неосознанно заскользила взглядом дальше...
Если бы не сильно выраженные очертания плечевых мышц и множество шрамов, Ли Сянь бы подумала, что это женская рука. Сколько в этом мире мужчин, чья кожа была бы столь белоснежна?
Подумав об этом, Ли Сянь внутренне рассмеялась: каким образом это могла быть женщина? Есть ли в этом мире такая женщина, которая могла быть такой смелой и решительной, такой непритворной, естественной?
А-Инь протерла руку Линь Ваньюэ влажной тряпочкой, а затем передал ее Мэн Ниде. Он прополоскал ее в ведре с водой, и в ту же секунду чистая вода окрасилась в красный цвет.