Женщина и война. Любовь, секс и насилие

Гругман Рафаэль Абрамович

Убийство в Неммерсдорфе

Посёлок Неммерсдорф (ныне село Маяковское в Калининградской области) — один из первых населённых пунктов Восточной Пруссии, захваченных Красной армией. 21 октября 1944 года отличились танкисты 25-й бригады полковника Булыгина из войск 3-го Белорусского фронта. Немецкие войска, отбившие Неммерсдорф через два дня, застали ужасающую картину убийств мирных жителей, изнасилований и грабежей.

24–25 октября в посёлок прибыли представители германского Генштаба, НСДАП, СС и военные репортёры, составившие доклады о зверствах в Неммерсдорфе и близлежащих посёлках. 27 октября газета «Фёлькишер Беобахтер» опубликовала статью с подробными описаниями убийств 62 мирных жителей.

31 октября в Берлине международная комиссия под председательством доктора Мяе (Эстония), в которой участвовали представители Испании, Голландии,

Швеции, Дании, Сербии, Италии и Литвы, выслушала свидетелей, рассказавших о зверствах, грабежах и изнасилованиях, прошедших за два дня оккупации.

ТАСС тут же опубликовал опровержение и по аналогии с расстрелом в Катыни объявил немецкие сообщения ложью и геббельсовской пропагандой. На этом тема Неммерсдорфа в советской печати была закрыта.

Официальный Лондон, согласившийся на Тегеранской конференции по окончании войны передать Советскому Союзу Кенигсберг и прилегающий к нему район, понимал, что начинается этническая чистка территорий, предназначенных для СССР, и танкисты получили приказ нагнать страх на немцев и продемонстрировать, что ожидает тех, кто добровольно не освободит территорию. Тем не менее, руководствуясь «высшими соображениями», выполняя союзнические обязательства, Лондон также назвал немецкое сообщение ложью. В искусстве лжи союзники оказались достойны друг друга.

* * *

Прошло 75 лет после окончания Второй мировой войны. Рухнула сверхимперия от Эльбы до Курил и Берингового пролива и от Кушки (Туркменистан) до Ледовитого океана. Под рубрикой «Неизвестная война» опубликована серия книг и статей, рассказывающих о малоизвестных для российского читателя исторических фактах. Но что же возмутило защитников ушедшей эпохи, обвинивших историков, пытавшихся под другим углом взглянуть на события прошлого, в страшном преступлении — попытке пересмотреть итоги Второй мировой войны?

Крик души: «Нам не за что каяться!» озаглавил сборник «Великая оболганная война — 2. Нам не за что каяться!» [45] Игорь Петров в статье «Неммерсдорф: между правдой и пропагандой», опираясь на немецкие источники (российские архивы остаются полуоткрытыми), привёл свидетельства очевидцев о событиях в Неммерсдорфе:

Герда Мешулат, чудом выжившая вопреки ранению в голову, полученному после расстрела красноармейцами, рассказала, что вечером в бомбоубежище, в котором укрылось одиннадцать человек (среди них было четверо детей), спустился офицер Красной армии. Он приказал им выйти наружу. «Мой отец, немного понимавший по-русски, попытался объяснить, что мы, гражданские, ничего плохого не сделаем и нас нужно отпустить. Но нас со словами «Pascholl!» вытолкали из бункера. Мой отец сказал, что, наверно, нас отправят по домам. Но, оказавшись снаружи, мы увидели, что с обеих сторон от выхода стоят солдаты с оружием наизготовку. Я споткнулась и упала, так как я с седьмого года жизни была хрома на одну ногу. Меня подхватили и рванули вверх, и я от волнения на короткое время потеряла сознание. Когда я пришла в себя, я услышала крики детей и выстрелы. После этого всё затихло».

45

Дюков А., Макеев Д., Пыхалов И., Россов О., Петров И., Асмолов К., Мендкович Н., Сборник, «Великая оболганная война — 2. Нам не за что каяться!» — М.: Яуза, Эксмо, 2008.

24-летняя Марианна Штумпенхорст из усадьбы Тайххоф (2 км северо-восточнее Неммерсдорфа): «К нашему ужасу, из тумана, нависшего над берегом Ангераппа, появились первые русские. Сперва показалось, что они чего-то ждут, но не успели мы и глазом моргнуть, как они оказались рядом с нами. Они забрали у нас часы и украшения. […] Мы с моей матерью сначала не знали, что нам делать. После полудня мы пошли пешком домой. Но в нашей усадьбе уже разместились русские комиссары, и чувство самосохранения подсказало нам, что туда идти не стоит. Прямо за нашим садом на дороге на Туттельн стояли русские и протыкали штыками брошенные телеги беженцев. Несмотря на страх, мы отважились подойти ближе и осмотреться. Нашему взору предстали страшные картины. С обеих сторон моста на склонах лежали изнасилованные женщины, убитые или залитые кровью и дергающиеся в предсмертных судорогах. Нас снова обыскали — искали украшения и ценные вещи, — и нам пришлось быстро уйти, иначе нас грозили повесить».

…Поселковую медсестру Маргарет Фроммхольц красноармейцы били ногами, после расстрела она была ранена, потеряла сознание, но, к счастью,

осталась жива. Немецкие солдаты нашли её после взятия посёлка утром 23 октября в канаве.

Рассказ Шарлотты Мюллер, опубликованный 28 октября 1944 года в газете «Фёлькишер Беобахтер»: «В субботу, 21 октября, было очень туманно. Мы покинули дом, потому что слышали, что большевики приближаются. Не успели мы отойти и на сто метров, как нас окружили русские, стреляя и крича «Стой!» Они сорвали с моего отца часы, отобрали у него складной ножик и трубку. Нас заперли в нашей гостиной. Когда мы вышли во двор, они снова начали стрелять. Мою мать легко ранило в плечо. Через четверть часа другие большевики привели нашего соседа Карла Шютца, 76-летнего старика. Он был ранен в руку и истекал кровью. Затем они снова забрали Шютца и заперли нас в гостиной. Советские уже успели к этому времени перерыть все шкафы, разбить лампы и окна. Они сели за стол и приказали подать им мяса. Потом снова и снова требовали шнапса. Пока мы сидели в гостиной, они обыскали наши комнаты и забрали себе все, что им могло пригодиться».

Рассказ бывшего бойца фольксштурма Карла Потрека, записанный в 1953 году:

«Мой взвод фольксштурма получил приказ следовать в Неммерсдорф для расчистки и наведения порядка. Уже перед Неммерсдорфом нам попадались перевернутые телеги и разбросанный багаж беженцев. В самом Неммерсдорфе мы увидели целый обоз, раздавленный танками. То, что от него осталось, лежало на обочине дороги либо в канаве. Багаж был разграблен и растоптан, то есть полностью уничтожен.

На краю деревни со стороны Зоденена […] стояла повозка, на которой были распяты четыре нагие женщины. Их руки были прибиты гвоздями. За площадью с памятником неизвестному солдату, рядом с большим трактиром «Красная кружка» есть сарай. На каждой створке ворот было распято по нагой женщине, прибитой гвоздями за руки. В домах мы нашли в общей сложности 72 женщины вместе с детьми и одного старого мужчину 74 лет. Все они были мертвы, почти все убиты самым зверским образом, не считая некоторых, застреленных выстрелами в затылок. Среди мертвых находились грудные дети, чей череп был раздроблен твёрдым предметом. В одной из комнат мы обнаружили сидящую на диване слепую женщину 84 лет. У ней отсутствовала половина головы, отрубленная, очевидно, топором или лопатой сверху и до шеи.

Мы собрали трупы на деревенском кладбище, где они остались лежать в ожидании иностранной медицинской комиссии, о скором прибытии которой нас известили. Тела пролежали три дня, но комиссия так и не появилась. К этому времени из Инстербурга приехала медсестра, искавшая своих родителей. Она нашла 72-летнюю мать и 74-летнего отца — единственного мужчину среди убитых. Она же сообщила, что все убитые были жителями Неммерсдорфа.

На четвёртый день тела похоронили в двух могилах. На следующий день приехала медицинская комиссия, и могилы пришлось раскапывать. Чтобы вытащить трупы, задействовали подмости и ворота от сараев. Комиссия исследовала тела и установила, что все женщины, включая девочек 8–12 лет и 84-летнюю слепую старуху, были изнасилованы. После осмотра они были окончательно преданы земле».

* * *

Повторим заглавие книги, из которой приведены эти свидетельства: «Великая оболганная война — 2. Нам не за что каяться!»

В этой же статье, «Неммерсдорф: между правдой и пропагандой», Петров пишет о рапорте командира 25-й танковой бригады полковника Булыгина, написанном 21 октября, в котором полковник докладывал, что «его соединение очистило Неммерсдорф от пехоты противника и местных жителей».

«Хотя слово «очистка» на военном жаргоне не подразумевает обязательную физическую ликвидацию», оговаривается Петров, и «требование освободить полосу боевых действий от местного населения является вполне ординарным и не раз встречается во фронтовых приказах», он признаёт, что «в этом случае его следует трактовать буквально». Петров пишет, что «если в каких-то архивах и содержатся доклады особистов о случившемся в Неммерсдорфе, то историки доступа к ним пока не получили». Поэтому «имеющиеся на данный момент материалы практически не позволяют усомниться в том, что убийство гражданских лиц в Неммерсдорфе — дело рук солдат и офицеров Красной армии» [46] .

46

Дюков А., Макеев Д., Пыхалов И., Россов О., Петров И., Асмолов К., Мендкович Н., Сборник «Великая оболганная война — 2. Нам не за что каяться!» — М.: Яуза, Эксмо, 2008.