Женщина и война. Любовь, секс и насилие
Шрифт:
Внушителен список духовной и интеллектуальной элиты, пострадавшей от беспорядочных половых связей, — художники, писатели, поэты и композиторы: Ван Гог, Гоген, Эдуард Мане, Пикассо, Врубель, Гофман, Стендаль, Уайльд, Флобер, Сирано де Бержерак, Бодлер, Александр Блок, Рембо, Бетховен, Паганини, Шуберт… Из-за сифилиса и «Маяковский лёг виском на дуло»…
Войны из-за напасти не останавливались. Боролись с сифилисом как могли. Армейские начальники вспомнили о наложницах, следовавших за римскими легионами, и легализовали публичные дома; проституток обязали регулярно проходить медицинский осмотр, заболевших вовремя изолировали. Но солдаты, привыкшие к риску на поле боя, пренебрегали мерами предосторожности, в азарте забывая о презервативах. Они как насиловали в пьяном угаре попавших под руку женщин, так и продолжили. «Человек с ружьём» дисциплине не подавался и для мирного населения опасен был во все времена, опровергая фразу, подслушанную Лениным
129
Данилкин Л.А., «Ленин: Пантократор солнечных пылинок» — М.: Молодая Гвардия, 2017.
Несладко пришлось женщинам, попавшим в мясорубку Первой мировой и Гражданской войн. Их насиловали солдаты противоборствующих армий, и белые, и красные. Не стала исключением и малоизвестная для россиян советско-польская война (1919–1921), закончившаяся провальным наступлением на Варшаву войск Юго-Западного фронта и заключением рижского мирного договора (командующий фронтом — Тухачевский, член Реввоенсовета — Сталин).
По итогам «неизвестной войны» к Польше отошли обширные территории Западной Украины и Западной Белоруссии, преимущественно заселённые непольским населением и прежде входившие в состав Российской империи. Советская сторона обязалась возвратить Польше научные и культурные ценности, вывезенные за полтора века, начиная с 1 января 1772 года; уплатить в течение года 30 млн золотых рублей репараций за вклад Польши в хозяйственную жизнь Российской империи и передать польской стороне хозяйственного имущества на сумму 18 млн золотых рублей. Польша освобождалась от ответственности за долги и иные обязательства бывшей Российской империи (в конце двадцатого века России, как известно, в одиночку пришлось выплачивать долги держателям царских ценных бумаг). Это был позорный рижский договор 1921 года, по масштабам не уступающий Брестскому миру и, скорее всего, его превосходящий, и настолько позорный, что все годы советская пропаганда о нём даже не заикалась. Вначале — дабы не падала тень на Великого и гениального полководца, лично ответственного за провал наступления на Варшаву и за поражение в советско-польской войне.
На IX Всероссийской конференции РКП(б) Сталин попытался переложить вину за поражение на главкома Каменева и на Тухачевского, командующего фронтом, но Ленин их защитил и упрекнул Сталина в предвзятом к ним отношении. Сталин затаил ненависть. Командарму 1-го ранга Сергею Каменеву повезло — он скончался в 1936-м от сердечного приступа, и с почестями был захоронен у Кремлёвской стены. Зато Тухачевский, свидетель сталинской некомпетентности в военных делах, в 1937 году был объявлен врагом народа и кровью смыл позор политического руководителя войск Юго-Западного фронта, будущего генералиссимуса, отказавшегося выполнить решение Пленума ЦК РКП(б), а затем и приказ Каменева о перегруппировании войск.
Советский Союз денонсировал Брестский мир в декабре 1918 года. После подписания в 1939 году советско-германского договора и секретного к нему приложения, по которому новые союзники свершили 4-й раздел Польши, Сталин мог бы денонсировать рижский договор и потребовать у англичан, хранивших золотой запас Польши, вернуть Москве 48 млн золотых рублей. Он не сделал это ни в 1939-м, когда поссорился с англичанами, ни в 1945-м, когда с ними временно подружился.
Когда в адрес Советского Союза звучали обвинения в сговоре с Гитлером и в соучастии в четвёртом разделе Польши, советские пропагандисты не вспоминали позорный мир, Брестский мир — 2, заключённый в Риге 18 марта 1921 года. И никогда на требования поляков признать ответственность за расстрел польских военнопленных в Катыни [130] со всеми вытекающими юридическими последствиями, — ни СССР, ни Россия никогда не спрашивали поляков о судьбе пленных красноармейцев. По разным источникам, Красная армия потеряла в той войне от 80 до 200 тысяч пленных (поляки признали 85 тысяч), из которых, согласно рижскому договору, вернули 65 тысяч (около 20 тысяч погибли в концлагерях). Ни Советский Союз, ни Россия никогда не поднимали вопрос о компенсациях и не интересовались судьбой ещё 120 тысяч пленных.
130
Впрочем, применительно к событиям 1939 года термин «польские военнопленные» некорректен. В 1939 году не было войны или вооружённого конфликта между Советским Союзом и Польшей.
Автор
Гитлер об этом знал. Лагеря смерти Треблинка, Освенцим, Майданек построены не на пустом месте.
Но и противоборствующая сторона, будёновцы, совершала во время советско-польской войны массовые изнасилования и погромы. Об этом в «Конармии» ярко и осторожно написал Бабель. Среди документов, рассекреченных в 1998 году и опубликованных в газете «Совершенно секретно», — приказ Реввоенсовета Первой конной армии № 89, датированный 9 октября 1920 года.
Только за 4 дня, с 18 по 22 сентября, 6-я кавалерийская дивизия учинила более 30 еврейских погромов. В местечке Любарь 29 сентября кавалеристы убили 60 человек, в Прилуках в ночь на 3 октября убито 21 «и изнасиловано много женщин». В приказе отмечалось, что «женщины бесстыдно насиловались на глазах у всех, а девушки, как рабыни, утаскивались зверями-бандитами к себе в обозы». В Вахновке 3 октября было убито 20 человек, много было раненых и изнасилованных, 18 домов было сожжено…
Исторический экскурс затянулся, и пора возвращаться ко Второй мировой войне.
«Чужие» против «чужих» — о преступлениях на сексуальной почве солдат вермахта и его союзников на Восточном и Западном фронте и аналогичных преступлениях армий стран антигитлеровской коалиции. Красная армия в этом разделе обойдена стороной, ей посвящалась вторая часть — «свои» против «чужих».
Вермахт: Восточный фронт
В документальной книге «Последние свидетели» Светлана Алексиевич собрала сто детских рассказов — воспоминаний о войне. Обычно дети мало что помнят, что происходило с ними в детсадовском возрасте. Устойчивая память появляется в младшем школьном возрасте. Но потрясение, полученное во время немецкой оккупации, пятилетней Люде Андреевой врезалось в память на всю жизнь [131] :
«Я знала, что мама у меня молодая и красивая, у других детей были мамы постарше, но в пять лет я поняла, что для нас это плохо, что мама молодая и красивая. Это опасно. В пять лет я это сообразила… Я даже поняла, что то, что я маленькая, — это хорошо. Как такое ребёнок способен понять? Мне же никто ничего не объяснял…
131
Алексиевич С. У., «Последние свидетели» — М.: Время, 2007.
Через столько лет… Боюсь… Трогать в своей памяти это место… Возле нашего дома остановилась немецкая машина, она не специально остановилась — она испортилась. Солдаты зашли в дом, меня и бабушку прогнали в другую комнату, а маму заставили им помогать. Грели воду, готовили ужин. Они так громко разговаривали, что мне казалось: они не разговаривают друг с другом и не смеются, а кричат на мою маму.
Стало темно, уже вечер. Уже ночь. Вдруг мама вбегает в комнату, хватает меня на руки и бежит на улицу. Сада у нас не было, и двор пустой, бегаем и не знаем, куда спрятаться. Залезли под машину. Они вышли во двор и ищут, светят фонариками. Мама лежит на мне, и я слышу, как у неё стучат зубы, она холодная сделалась. Вся холодная.
Утром, когда немцы уехали и мы вошли в дом… Бабушка наша лежала на кровати… привязанная к ней верёвками… Голая! Бабушка… Моя бабушка! От ужаса… От страха я закричала. Мама вытолкнула меня на улицу… Я кричала и кричала… Не могла остановиться…»
Это преступление совершили представители «высшей расы», которым Гиммлер запретил сексуальные контакты с неполноценными народами…