Женщина над нами
Шрифт:
ОЛЬГА. Чепуха. Это прораб, который нам дом строит, это он придумал, муж не при чем... Но я могу, если хотите... Вас всех отпустят.
ЛУКОЯРОВ. Не обязательно. За Адиком у меня соседка присматривает. И за мной. Женщина душевная. Меня две недели не будет, она с ума сойдет. (Коротко рассмеялся.) Даже интересно.
ОЛЬГА (Гачину и Цаплину). Тогда вы - хотите, чтобы вас отпустили?
ЦАПЛИН. Не надо! Не надо демонстрировать свою всесильность! Нет, я отбуду все пятнадцать суток, а потом мы посмотрим, кто кого! У
ОЛЬГА. Дело ваше. (Берет поднос, уходит.)
Мужчины расположились немного отдохнуть.
ГАЧИН. Да, Дмитрий Сергеевич, это вы хорошую историю рассказали. Идет человек. Идут менты. Строитель? Строитель! Ну, пойдем тогда в тюрьму.
ЛУКОЯРОВ. Это еще не тюрьма.
ЦАПЛИН. А вы сидели?
ГАЧИН. Цаплин, не ерепенься. Ты мне друг - и я скажу откровенно. Хочешь? Ты - жертва.
ЦАПЛИН. В каком смысле?
ГАЧИН. Менты по просьбе хозяина этого дома – ну, или прораба - ищут пьяных строителей, чтобы впаять им за что-нибудь пятнадцать суток и заставить здесь работать. Строитель нашелся только один. Впрочем, на подсобные работы и другие годятся. И они выбирают не просто так. Если они видят, что человек серьезный, что могут быть последствия, они осторожничают. А у тебя, хоть ты ерепенишься, на роже крупно написано: жертва!
ЦАПЛИН. Ври дальше.
ГАЧИН. Ты жертва, Цаплин, говорю тебе как друг. Тебя выбрали безошибочно. И жена твоя почему ушла от тебя?
ЦАПЛИН. Я ее выгнал!
ГАЧИН. Она ушла к человеку, который старше тебя, глупее, некрасивее и так далее. Ну, разве только побогаче. Но!
– он не жертва в этой жизни!
ЦАПЛИН. Я ее выгнал собственными руками! Мне плевать, что она изменяла! Нет, не плевать, конечно, но... Если бы она честно сказала: у меня другой... Я бы понял.
ЛУКОЯРОВ. Неужели?
ЦАПЛИН. А вы бы что? Собаку натравили бы?
ЛУКОЯРОВ. Зачем? Убил бы. Задушил бы - и все.
ЦАПЛИН. Ну, конечно! Я знаю психологию таких людей! Вам кажется, что лучше вас быть никого не может, что если уж жена, то она вас обожать обязана.
ЛУКОЯРОВ. Конечно. Лучше меня и в самом деле никого нет.
ЦАПЛИН. Представляю, как вы обращаетесь с женой!
ЛУКОЯРОВ. Не был женат и никогда не буду. Ты не отвлекайся. Значит, она изменяла тебе, а ты хотел про это знать, а она, глупенькая, не сообразила все тебе рассказать?
ЦАПЛИН. Я вам не сказочник!
Пауза.
Нет, я бы понял! Но, оказывается, четыре года! Четыре года подряд она с ним была - и со мной! Четыре года обмана, четыре года я был дураком, каждый день, каждую минуту! И она улыбалась, она мне за эти четыре года в любви признавалась каждый день!
ГАЧИН. Цаплин, замолчи! Скучно!
Пауза.
ЛУКОЯРОВ. Слышите? Она ходит над нами. Женщина - над нами. Жаль, потолки не прозрачные! Она, может, как раз надо мной. Какая баба, а!
ЦАПЛИН. Ненавижу! Такие вот слова ненавижу, такое вот отношение к женщине ненавижу, таких, как ты, ненавижу! Хамло! Ты посмотри на себя! Хамло, сволочь, живых людей собакой
ЛУКОЯРОВ. Я? А что? Я бы согласен. Я - пес, а она - сука. Подошел, зубами схватил за шею: стоять, пока не сделаю! У собак проще и честнее.
ГАЧИН. Когда просто и честно - это неинтересно.
ЦАПЛИН. Философ! Что, находишь общий язык с людьми из народа? Ты со всеми общий язык находишь! Ночной путешественник! Да если б я тебя не встретил, я бы не попал никуда! Раз в год я пью - и всегда тебя встречаю, ты мой черный гений какой-то! Друг! Кстати, ладно, я жертва, а ты?
ГАЧИН. Я? Я тот, кто рядом. Рядом с жертвой - я жертва. Рядом с победителем - я победитель. А вообще-то я сам по себе. Меня замели заодно с тобой. Для количества.
ЦАПЛИН. Когда ты вырастешь, Саша? Что ты все придумываешь о себе?
ЛУКОЯРОВ. Чего-то меня от ваших разговоров в сон клонит. А поработать надо бы, чтобы женщину не обидеть. Женщина! У меня зубы оскоминой сводит. Так бы и...
ГАЧИН. Ничего особенного.
ЛУКОЯРОВ. Не щурь так губки, мальчик. Ты бы туда бегом побежал, если б позвала! Ничего особенного! Порода, стиль, все есть! Почему не я в этом доме живу? Почему не я ее хозяин? Несправедливо! Меня от этого прямо тошнит! Прямо убить готов ее, сволочь: за что ты не моя?!
ГАЧИН. Не думаю, что это такие уж проблемы. Не надо ничего придумывать. Я знаю женщин. Кажется: принцесса, утонченность, шарм и так далее. А приглядишься: осталась такой же школьницей, которую старшеклассник угостил шоколадкой и стаканом вина - и уговорил. Все просто до неприличия.
ЦАПЛИН. Ах, какая ирония, какой усталый цинизм!
ГАЧИН. Ты не согласен?
ЦАПЛИН. Я-то согласен, но у меня - жизненный опыт!
ЛУКОЯРОВ. А я вот думаю. Вот вы оба очень правильно рассуждаете. Действительно, все бабы от природы одинаковые. Лично я могу любую уговорить. Повторяю: любую. Это тоже жизненный опыт. Но я в самом деле могу, а вы так и будете тут лежать и сопли распускать. Вот и все. Если вы такие умные, почему вам не подняться и не попробовать? Женщина одна, женщина, может, ждет! А? Не слышу ответа!
ЦАПЛИН. Если ты такой смелый - иди.
ЛУКОЯРОВ. Я не смелый. Но я научился от своего Адика. Адику что главное? Чтобы была команда. Фас!
– и его не остановишь. А я что, хуже! Я что, не могу себе скомандовать - фас? Ведь хозяин хочет, то есть я сам. Я ведь хозяин себе. Фас, Дмитрий Сергеич!
ЦАПЛИН. Вы в самом деле? Она же может мужу пожаловаться. Это же опасно.
ЛУКОЯРОВ. Ты жертва, правильно тебе друг сказал. Шанс на то и существует, чтобы его ловить! Пойду попробую.
Уходит.
ЦАПЛИН. Как я ненавижу таких людей!
ГАЧИН. Он тебе ничего не сделал. И вообще, успокойся, Паша. Если тебе так плохо здесь, попросим ее - и нас отпустят. Тебе отдохнуть надо. Ты пойми... Так нельзя, пойми. Она пять лет как ушла. Ты себе культ какой-то сделал или, я не знаю... Нельзя так. Ты так с ума сойдешь.
ЦАПЛИН. Это мое дело.
ГАЧИН. Согласен. Но... Год ты живешь как попало, как во сне, потом просыпаешься, устраиваешь какую-то идиотскую тризну, грандиозный запой - зачем? Ты помереть хочешь?