Женщина по средам
Шрифт:
– Вы что это, серьезно?
– побледнел Борис.
– И главное - по закону, - с улыбкой ответил капитан.
– И по справедливости. Ты должен знать, что чувствовала девочка, когда удовольствие получал. Все, с этим ясно. Пойду посмотрю, как там долговязый вертится на крючке у правосудия.
– Товарищ капитан, - жалобно протянул Борис, только сейчас, видимо, осознав опасность, которая нависла над ним.
– Слушаю, - обернулся Кошаев.
– Ну, разберитесь вы... Нельзя же вот так...
– Как? Ты решил
– Ну... Если он будет соответствовать действительности... Почему и не подписать...
– Сейчас сюда доставим девочку, проведем очную ставку, запишем ее показания, запишем твои возражения, если таковые будут, сопоставим с показаниями остальных членов банды...
– Да какой банды, товарищ капитан?
– взмолился Борис.
– Ну, собрались ребята, ну, шампанского выпили...
– Вот и я о том же! Сейчас шампанское пьют только бандиты и их любовницы.
– Ну, не так уж я и виноват...
– А как ты виноват?
– Посидели, поговорили...
– Девчонку трахали?
– Понимаете...
– Я задал вопрос!
– заорал Кошаев.
– А ты, мразь поганая, сучий потрох, обязан на него отвечать. Если отвечать не желаешь, то через полчаса будешь в камере. Там о твоей жирной заднице давно мечтают. Человек двадцать в камере...
На всех нарах перебываешь.
– Я же не отказываюсь...
– А я задал вопрос. Было?
– Ну... было.
– Все трое?
– Да...
– Кто первый?
– Понимаете...
– Повторяю вопрос... Кто первый?
– Ну... Ребята сказали... Иди ты...
– Кому сказали?
– бесконечно терпеливым голосом произнес капитан Кошаев.
– Мне...
– И ты пошел?
– Пришлось...
– Бедный... Как же он страдал!
– Кошаев посмотрел по сторонам, призывая милиционеров в свидетели.
– Я же сказал - главарь. Так и оказалось.
– Ты сколько весишь?
– неожиданно спросил он у Бориса.
– Что?
– не понял тот.
– Повторяю вопрос для идиотов... Твой вес? В килограммах.
– Ну... Восемьдесят семь... Может быть, девяносто...
– Ясно. Центнер. Алексей!
– крикнул Кошаев в сторону кухни. А когда из двери выглянул участковый, спросил, - Сколько весит, по-твоему, эта девочка...
Потерпевшая?
– Да на сорок пять потянет... С сумкой.
– Представляете картину?
– Кошаев снова всех обвел гневным взглядом. Представляете, что делал на ребенке этот вонючий центнер с яйцами?
– Она, между прочим, была уже...
– начал было Борис, но Кошаев не дал ему закончить.
– Заткнись, дерьмо! Там вся простынь в крови! Это что, твоя кровь?
Отвечай на вопрос!
– Я же не гинеколог, капитан, - попытался свести все к шутке Борис, но капитан проявил твердость.
– Ты им станешь. Обещаю. Пишите протокол. А потом повезем всех на
И Кошаев прошел в спальню, где с некоторой вольностью, забросив ногу на ногу, сидел в низком кресле Игорь и терпеливо, с явной снисходительностью, объяснял старшине, что он ни в чем не виноват, что только стечение странных обстоятельств вынудило его... Не говоря ни слова, Кошаев с силой поддал красивую загорелую ногу Игоря.
– Сидеть прилично!
– гаркнул он сознательно громко, сразу ломая тихую задушевную беседу.
– Не понял, - улыбнулся Игорь, но ногу все-таки подтянул поближе к сиденью кресла.
– Сидеть прилично!
– снова заорал капитан и изо всей силы поддал вторую ногу Игоря.
– Мне кажется, капитан, - начал Игорь с некоторым вызовом, - что ведете вы себя несколько...
– Что?!
– Кошаев приблизился к самому лицу Игоря.
– Что тебе кажется, мудак недоделанный? А ну повтори!
– Прежде чем так говорить...
– Ну? Ну?
– поощряюще прошипел Кошаев.
– Ну?
– Надо разобраться... Дело в том, что...
– Дело в том, что твои сраные подельники уже дали показания. И подписали протоколы. Из них следует, что главный преступник ты, пидор позорный!
Ты заволок девчонку в квартиру! Ты затеял все это дело! Ты!
– и, схватив Игоря за нос, капитан с такой силой сжал его, что из глаз парня потекли слезы.
– Вы ответите!
– сумел выкрикнуть Игорь, но мощная пощечина, которую влепил Кошаев, не дала ему возможности продолжить предупреждения.
– Пока отвечать будешь ты. Кто затащил девчонку в квартиру? Отвечать!
– Вы взялись, капитан, так круто, что право же я затрудняюсь...
– Затрудняешься?
– ласково улыбнулся Кошаев.
– Помогу. Сейчас твои мозги обретут необходимую ясность. Только что я пообещал твоему толстожопому приятелю отправить вас на ночь в камеру к уголовникам.
– Ну и что?
– Не возражаешь?
– Если у вас есть такие права... Пожалуйста.
– А ты знаешь, что делают уголовники с такими красавчиками, как ты? С такими вот красавчиками, которые попадаются на изнасилованиях? Знаешь? Сначала они их полотенцем попридушат, чтоб не очень сопротивлялись, чтоб тело приобрело нужную мягкость, податливость, женственность... А потом трахают. По очереди.
Вся камера человек из двадцати. Отказываться у них не принято. А когда все насытятся вами, сволочами, то передадут в другую камеру... А там тоже несколько десятков крутых ребят, истосковавшихся по женской ласке. Ты даже не представляешь, каким станешь любвеобильным к концу первой недели... И это уже на всю жизнь, красавчик. Это уже навсегда.
– Вы этого не сделаете, - в полной растерянности пробормотал Игорь. Вы этого не сделаете...
– Почему?
– поинтересовался капитан.