Женщина в библиотеке
Шрифт:
— О… про наши дни? — Я все еще думаю о гладиаторах.
— Современная Америка, я же говорю.
— Ты всегда… всегда писал любовные романы?
— Да, и более того, ты тоже. Авторы детективов, исторических романов, политических триллеров, научной фантастики… все, кроме тех, кто занимается инструкциями к электроприборам, пишут любовные романы. Мы добавляем в наши истории убийства, дискуссии о морали и обществе, но важны нам в первую очередь отношения.
— Ты шутишь. Хочешь сказать, что Стивен Кинг пишет любовные истории?
— Да, мэм! — Лео откидывается на
— Мне кажется, ты несколько упрощаешь.
Стук в дверь предвещает появление нашей пиццы. Прежде чем продолжить разговор, мы открываем коробки и вооружаемся аппетитными кусочками.
— Не знаю, как назвать то, что пишу я, но это точно не любовный роман. — Я рассказываю о своем произведении: трое людей, связанных криком. Лео внимательно слушает.
— Классический любовный треугольник, — говорит он. — Кто завоюет сердце Девушки с Фрейдом: Красавчик или Героический Подбородок?
— А как же крик, убийца?
— Фон для украшения.
— Это же смешно. По такой логике любую книгу можно назвать любовным романом.
— О чем я и говорю.
Я молча на него смотрю.
— О чем думаешь? — спрашивает он.
— Хорошо ли я тебя знаю и могу ли назвать идиотом, сидя на твоем диване и поедая твою пиццу.
Лео вдумчиво кивает:
— Да, мэм, полагаю, можешь.
— Наверное, подожду, пока не доем пиццу.
— Так эти твои персонажи, они списаны с людей, которых ты повстречала в библиотеке?
— Да. Мы сидели в читальном зале и услышали крик.
— А Красавчик знает, что ты называешь его Красавчиком?
— Нет… нам обоим было бы неловко.
— Я бы не переживал. Привлекательные мужчины знают, что они привлекательные. Все-таки у нас есть зеркала.
Я резко поднимаю взгляд. Он правда сказал то, что я услышала? Глаза его смеются, и я понимаю, что он меня дразнит.
— И что вы делаете с этим знанием? Ты и остальные мужчины.
Он пожимает плечами:
— Все дело в отвлечении внимания.
— Ты идиот.
Теперь Лео и вправду смеется. Мы разговариваем о наших книгах. Он задает мне несколько гипотетических вопросов, интересуясь, как бы я повела себя в некоторых ситуациях.
— Лео, ты на мне опыты ставишь?
— Возможно, — робко признается он. — У меня проблемы с одной сценой. Ты же не против?
— Ни капли. Хочешь, покажи мне эту сцену. Может, я смогу помочь.
— Хорошо. Только имей в виду, что это первый черновой вариант.
Мы работаем над его рукописью и доедаем пиццу. Черновик еще сырой, но уже выстраивается общая картина отличного романа. Персонажи у Лео нереалистичные, немного идеализированные — наверное, поэтому ему нужна была помощь. Или не совсем помощь. Скорее дружеское ухо, которое выслушает его идеи, и женский взгляд. История, которую он называет романтической, — это готический роман о непринятии и одержимости, его проза красивая и пугающая. Читая его слова, я жажду поработать над своими.
Я бросаю взгляд на потолок, куда проецируется циферблат лазерных часов, и слегка
— Уже одиннадцать?
Лео кивает.
— Куда-то спешишь?
— Нет, но поздно уже. Пора сматывать удочки.
Лео предлагает выпить кофе. Я качаю головой и поднимаюсь:
— Спасибо за пиццу.
— Спасибо за помощь. Очень ценю. Если нужно посмотреть на твой…
— Возможно, я воспользуюсь твоим предложением, но только если ты перестанешь утверждать, что я пишу любовный роман.
— Да, мэм!
Он провожает меня до двери и желает спокойной ночи. Прощание слегка неловкое. В конце концов мы пожимаем друг другу руки. Смеемся, потому что это немного странно. Несколько часов мы ели пиццу и разговаривали — но только о работе. Думаю, мы скорее коллеги, чем друзья. Прежде чем скрыться в квартире, он ждет, пока я отопру свою дверь, — наверное, из южной вежливости. Или потому, что рядом рыскает убийца.
Дорогая Ханна!
Не могу передать, как радостно мне вновь окунуться в твое произведение. Спасибо — эта глава подняла мне настроение! Мне действительно нравится Лео. Между ним и Фредди происходит настоящая химия. Обещаю, мы с ним будем утешать Фредди, когда она наконец узнает ужасную правду о Каине.
Мне нравится, как ты описываешь прозу Лео. Надеюсь, что это ты тоже почерпнула из жизни.
Глава идеальная. Ничего не меняй.
И спасибо тебе. Ты оказала мне честь.
Отвечая на твой вопрос о кинотеатрах: рекомендую «Брэттл». У него интересная культура.
И к слову, любопытная новость: вчера в «Глоуб» я прочитал, что Александра Гейнсборо — агент, которая отвергла мой опус, — умерла. Несчастный случай. Еще два дня назад она была жива, имела возможность реализовывать и убивать чужие мечты, а сегодня сама мертва. Я, конечно же, отправил свои соболезнования. Забавно, как иногда все складывается.
Глава двенадцатая
Следующим утром доставили еще одну корзину с продуктами. Швейцар помог занести ее в квартиру.
— Спасибо, Джо. — Я забираю у него посылку и достаю десять долларов из кошелька.
— Пятерки у вас не найдется, мэм?
— О, конечно, прошу прощения, — бормочу я в ужасе. Никогда не могла понять, сколько положено давать на чай, если нет счета, и теперь паникую, что оскорбила своего швейцара.
Он берет новую купюру и возвращает мне десятку.
— Давайте не увлекаться — я просто принес корзину на этаж.
— О… да… простите. В Австралии мы не даем на чай. Мне тяжело привыкнуть.
— Не даете на чай? Не могу представить, как это работает.
— Наверное, мы платим людям больше, тогда как здесь приходится оставлять чаевые.
— Мы?
— Работодатели. Таков закон.
Джо качает головой:
— Все еще не представляю… как тогда показать свою благодарность?
— Обычно хватает простого «спасибо».
Джо смеется.