Женщина-ветер
Шрифт:
И он, поставив меня как ребенка на пол, легкими толчками направил в спальню. Бедный Марк, он надеялся таким образом излечить меня от Беатрисс…
Глава 16
– Изабелла, мать твою, на выход! С вещами, – услышала я звонкий голос надзирательницы. – Переводим тебя в другую тюрьму, подальше от твоих подружек… Вместо трех месяцев – семь лет!
И площадный, беспощадный мат.
Я не знала, что это сон, в последнее время со мной творится что-то неладное, я все путаю, мне кажется, что я постоянно скольжу между сном и явью, как
– Меня же отпустили, такого не может быть, – попыталась я объяснить. – Меня оправдали, отпустили…
– Дура, тебе все это, верно, приснилось…
– Я просидела всего три месяца, и меня отпустили, – прошептала я, глотая слезы.
– Успокойся, Белла, это всего лишь сон… – кто-то ласково провел по моим волосам, затем поцеловал в губы.
Я открыла глаза и увидела встревоженное лицо Марка.
– Марк, но этот сон был такой реальный, я даже почуяла запах камеры… Не помню, чтобы мне еще когда-либо снилась колония… Может, только в самом начале…
Он обнял меня и прижал к себе.
– Ты понервничала из-за Беатрисс…
– Что с ней на этот раз?
– Белла, она застрелилась, – напомнил он мне мягко, поглаживая мое бедро и целуя в шею. – Успокойся, все в прошлом. Она сама приняла такое решение, значит, на это были свои причины…
– Марк, я чувствую – что-то должно произойти… Чувствую, понимаешь? Мне надо уехать из Москвы, скрыться, чтобы меня никто не нашел. Я не смогу вернуться туда, где провела три месяца, я не выдержу, свихнусь… – шептала я, захлебываясь слезами. – Беатрисс и оттуда меня достанет…
– Ты говоришь глупости, Белла, – уже более строгим голосом произнес Марк. – Если ты не будешь держать себя в руках и не поможешь себе сама, тебе никто не поможет, разве ты не понимаешь?
Я сделала вид, что я паинька, встала, приняла душ (так намыливалась и терла себя, словно хотела смыть все свои кошмары и подозрения, чуть не содрала кожу!), накинула халат и отправилась на кухню готовить завтрак для Марка. Самой мне есть не хотелось. Бросила на сковородку приготовленные с вечера отбивные и стояла, завороженно глядя, как шипит раскаленное масло… Чуть не сожгла мясо. Пришел Марк, сказал, что хорошо пахнет. К отбивным я подала ему маринованные огурцы, те самые, что принесла еще Беатрисс… Марк ел, а я смотрела на него, не могла найти подходящих слов, чтобы объяснить ему, что должна уйти, уехать, что мне нельзя оставаться дома, что за мной придут…
После завтрака Марк засел в своем кабинете – ему предстояло подготовиться к ответственному судебному заседанию. Он и ночью работал, сказал, отправив меня спать, что посидит еще, почитает дело.
Я перемыла посуду после завтрака и, заглянув к нему, сказала, что мне надо спуститься в магазин, у нас закончился кофе. Он кивнул головой, мол, хорошо, иди. Конечно, он не придал моему предчувствию
Не знаю, сколько я так просидела (дверь спальни я намеренно оставила открытой, чтобы слышать и видеть все, что может происходить в квартире), когда послышался звонок – это звонили на мобильник Марка.
– Да, слушаю вас. Что? Что случилось? Женщина? Ну и что… Какое отношение к этому имеет моя жена? А-а-а, понятно, что ж, заходите, коли вы тут, да только ее нет дома, она вышла. Послушайте, я не придумываю, она действительно только что вышла, отправилась в магазин… А после магазина она собиралась поехать на рынок… Я ничего не скрываю…
Ах, Марк, Марк, вот что значит не доверять моей интуиции. Говорила же я тебе, что за мной еще придут, что не оставят так просто, пока не сведут с ума или не отправят к моим подружкам-сокамерницам… Вспомнив, что я сказала ему про кофе, он счел нужным добавить и про рынок, чтобы дать понять следователю, что я вернусь еще не скоро… Значит, сейчас он должен позвонить мне и предупредить, чтобы я не возвращалась домой…
Зазвонил теперь уже мой телефон. Я ответила, но тихо, чтобы он не понял, что я нахожусь рядом с ним, в спальне…
– Белла, у нас неприятности. Ты была права, он уже здесь, этот следователь, не возвращайся домой, поезжай куда-нибудь, подальше от дома, я тебя потом найду, и мы подумаем, что делать…
– Что случилось, Марк? – Я замерла.
– Тебя видели в подъезде. Соседка. И еще. Объявился водитель машины, который довез тебя до того дома, у него в соседнем доме живет родственник, представляешь? Водитель, узнав о произошедшем, позвонил в милицию и сообщил твои приметы… Может, я что-то путаю, мы поговорим потом… Все…
В нашу дверь звонили. Требовательно, как если бы мы им, этим людям в форме, сильно задолжали. Я зашла за дверь, обмирая от страха. Марк открыл, поздоровался со следователем.
– Где ваша жена? – спросил тот, задыхаясь, словно бежал по лестнице. Так оно и оказалось: – Я пешком поднимался…
– Проходите.
Конечно, Марк пригласил его в кухню. Что ж, это для меня лучше, чем если бы они разговаривали у него в кабинете. Я отлично слышала весь их разговор.
– Вы уверены, что ее нет в квартире? – задал свой дурацкий вопрос следователь. – Хотя вы же ее в любом случае могли бы предупредить…
– Я бы предупредил, это верно… Но, согласитесь, когда вы позвонили и сказали, что стоите возле подъезда, ни одна мышь не проскользнула мимо вас… Что там с лифтом?
– Мебель грузят. Оба лифта заполнены деревяшками, мои люди проверили… И в подъезде ни души.
– Я же сказал вам, что она отправилась за покупками. Скажите, что вы все кружитесь вокруг моей жены? Какие у вас есть основания, чтобы подозревать ее в чем-то? Оставьте ее в покое…
– Я бы и оставил, но, во-первых, соседка Пожаровых видела ее, как она входила в квартиру…