Женщина-ветер
Шрифт:
– Я знаю, Марк. Знаешь, надо бы положить конец всей этой истории, и я должна рассказать, что произошло в ту ночь… приезжайте с ним вдвоем.
– Здесь такая охрана…
– Мне все равно. Я не собираюсь прятаться до конца своих дней. Только пусть он мне пообещает, что уговорит следователя оставить меня после этого в покое. Послезавтра наша свадьба…
– Да я и сам понимаю, что другого выхода нет. Он упертый, этот Борис…
– А ты знал, что он его родной брат?
– Знал.
– А почему мне не сказал? Я же чуть умом не тронулась, когда услышала
– Да какая разница, кто чей брат. Я не могу сейчас много говорить…
– Приезжайте. Я жду.
Казалось, эта ночь никогда не кончится. Но, зная, что через час здесь будет Марк, я немного успокоилась. В сущности, этот Борис Пожаров вел себя естественно. Это следователь, конечно, рассказал ему о нашей с Беатрисс ночной поездке, вот он на правах мужа и захотел узнать, куда мы ездили, зачем и почему его жена покончила с собой… На его месте так повел бы себя любой вдовец. Тем более что он, по словам моей подруги, очень любил ее. Значит, будет рыть до самого конца. Пока не выяснит, из-за чего или из-за кого она ушла из жизни. И не убили ли ее.
Я, свернувшись на шкуре и укрывшись пледом, задремала. Проснулась от шума подъезжающих машин. Лесная тишина была безжалостно вспорота громким хлопаньем дверей, мужскими голосами…
Я перебралась в кресло и приготовилась к встрече с родным братом Захара.
…В гостиную вошел мужчина, и мне сразу все стало ясно. Это была просто копия Захара. Беатрисс не могла упустить случая еще раз выйти замуж за своего мужа. Да, он моложе, да, он погрубее, но все равно это был Захар. Так похож, что у меня в носу защипало, захотелось реветь.
В джинсах и летней, песочного цвета куртке, такой же крупный и кудрявый, как и его брат, Борис поздоровался, сел в кресло напротив меня.
Марк с распухшим носом и кровоподтеком под левым глазом кинулся ко мне, поцеловал и устало опустился на ковер возле моих ног. Остальные прибывшие остались где-то там, за дверями. Нас было трое в комнате, и мы сидели довольно близко друг от друга.
– Изабелла, – начал Борис словно бы нехотя, как если бы его кто-то заставил прийти ко мне и задавать вопросы, – мне очень жаль, что мы с вами… с тобой… Словом, мы должны были познакомиться с тобой много раньше… я хочу понять, что ты за человек, поговорить с тобой о Берте… Какие отношения вас связывали, черт подери?!
Он задал свой первый вопрос возмущенно. Даже зло, предполагая, видимо, самое худшее.
– Мы дружили с Беатрисс со школы, были привязаны друг к другу, но это не выходило за общепринятые рамки, если тебя это интересует. Мы были с ней как сестры, понимаешь? Ей нравились мои рыжие волосы, а мне – ее черные кудри. Мне нравился Захар, а ей – мой Марк. Если бы я вышла замуж за твоего брата, то ей бы нравился Захар… Такие дела. Это единственная сложность из всего, что нас связывало, объединяло. Ей всегда хотелось иметь то, что есть у меня, а мне – что у нее.
– Я не дурак, многое могу понять, но это – с трудом… Так вы поэтому часто встречались вчетвером? Он меня долгое
– Да, нам было хорошо вчетвером, скажи, Марк?
– Мне всегда было хорошо с Бертой, – развел руками Марк, не в силах, как и Борис, понять то, что я сказала. – Но я очень любил Захара, мы были с ним друзья. Берта же была женой Захара, красивая женщина, подруга Беллы… Я не испытывал к ней никогда никаких… других чувств. Она мне не нравилась как женщина, – объяснил Марк.
– Борис, вы знали, кто убил вашего брата? – спросила я.
– Знал, поэтому и помогал Берте во всем, что имело отношение к твоему освобождению. Я и людей своих посылал, когда ты вышла…
– Может, она рассказала вам, зачем она это сделала?
– Рассказывала. И не один раз. Она постоянно возвращалась к этой теме, она не могла забыть того, что натворила… Получается, что она просто ревновала его к какой-то женщине, причем каждый раз в ее рассказе появлялось новое имя. Я так понял, что она ревновала его вообще ко всем женщинам, и прежде всего к тебе, Белла. Она сказала, что вы с Захаром были любовниками.
– Но мы не были любовниками, – возмутилась я. Вот что значит не довести дела до конца. Вот если бы между мною и Захаром действительно что-то случилось в ту ночь, то хотя бы не было так обидно! Да и было бы что вспомнить…
– Она его любила, это я знал наверняка. И когда его не стало, она стала искать его во мне. Это я тоже понял. Но не сопротивлялся, потому что она мне ужасно нравилась. Я буквально сох по ней, понимая, что она никогда не станет моей по той простой причине, что она – жена моего родного брата.
Марк во время нашего разговора боролся со сном. Видимо, похожая беседа уже состоялась у Бориса, и теперь ему оставалось лишь слушать и постараться не уснуть.
– А может, это ты его и убил? – Я решила разрядить обстановку и ударить по его самому больному месту. К тому же мне надоело «выкать». – Убил, чтобы жениться на Беатрисс?
– Сама же знаешь, что несешь чушь… Ты не представляешь, чего мне стоило свыкнуться с тем, что я женат на убийце Захара. У меня был такой брат!..
– Послушай, поменьше патетики. Зачем ты приехал? Что тебе от меня нужно? Ты уже выяснил, что у нас с ней были просто дружеские отношения. Дальше?
– Зачем она приезжала к тебе ночью?
– А это я должна спросить у тебя. Как часто она вскакивала по ночам и металась по кухне в поисках ножа?
Я попала в самую точку. Борис опустил голову.
– Почему ты не лечил ее? Она время от времени снова и снова убивала Захара, металась с ножом по квартире…
– Я думал, что это пройдет, – проговорил он убитым голосом.
– Так вот. Она приехала ко мне в половине четвертого. Как и в ту ночь, в феврале. Больше того, можешь спросить у доносчика-водителя – Беатрисс была в шубе! Это летом-то. Понимаешь, все выглядело как в ту ночь. Она приехала ко мне, позвонила, я открыла, она бросилась ко мне, призналась в том, что убила Захара, и стала умолять, чтобы я поехала с ней и помогла ей увезти его тело…