Женщина-воин
Шрифт:
Лишь несколько минут Тедра любовалась видом с балкона, затем повернулась лицом к комнате и стала ждать. Время тянулось мучительно медленно. Наконец дверь отворилась, но Тедра не спешила покидать свой наблюдательный пункт. Чаллен был не один. Он придерживал дверь да-рашийке, которая внесла в спальню поднос с едой и затем удалилась. Закрыв за ней дверь, он поискал глазами Тедру.
Найти ее не составило особого труда. Спрятаться в комнате было негде, разве что под огромной кроватью. Но надо быть дурой набитой, чтобы залезть под кровать и там отсиживаться. Чаллен знал, что Тедра так не поступит. Правда,
— Иди в комнату, женщина!
Даже в голосе ни малейшего намека на чувства!
— Мы что, будем есть?
— Мы будем говорить, а есть буду я.
— Значит, я лягу спать без ужина?
Тедра почувствовала невероятное облегчение — он хочет оставить ее без ужина! Детское наказание!
— И это тоже, — отозвался варвар.
Нерешительно она подошла к Чаллену и взяла его протянутую руку. Отказываться нельзя: они в том месте, где Тедра обязана повиноваться его воле.
Чаллен подвел ее к столу, уставленному тарелками с едой. Здесь было красное и белое мясо, порезанное аккуратными мелкими ломтиками и обильно политое темным соусом, в котором плавали кусочки овощей и очищенных фруктов. В плетеной корзинке горкой лежали сладкие булочки-крумос. Какая-то выпечка, залитая глазурью, распространяла чудесный аромат. В графине искрилось темно-бордовое вино «Яварна». Всех кушаний хватило бы на двоих, а то и на троих.
У Тедры, которая до сего момента совсем не хотела есть, при виде всех этих яств, которые ей были недоступны, потекли слюнки. Чаллен растянулся на одной из кушеток, но не подал ей знака последовать его примеру. Тедре было все равно, где находиться — за столом или у стола. Одно то, что он ел, уже вызывало аппетит. Совсем не трудно обойтись без ужина, не видя еды, но смотреть на эти аппетитные блюда, вдыхать эти восхитительные запахи… В животе у Тедры громко забурчало.
Она уже хотела пойти и сесть на кушетку у окна, но голос варвара остановил ее:
— Сними свое чаури!
Взглянув на Чаллена, Тедра увидела, что он сам отнюдь не собирался снимать с себя ни браки, ни причудливый голубой комток с металлическим отливом. О небо, сколько же раз за сегодня ее одолевало желание стянуть это проклятое чаури! «Уж лучше голой», — мелькала мысль. Но только не сейчас! Предстать перед ним раздетой, когда сам он одет?
Пожав плечами, Тедра сказала только:
— Хозяин — барин!
Развязать пояс, поднять там, потянуть здесь — и вот уже она стоит перед кушеткой Чаллена обнаженная, а чаури воздушной горой вздымается у ее ног.
И опять глаза варвара с ледяным спокойствим оглядели ее всю, напомнив Тедре тот день, когда она впервые встретилась с ним. Где-то глубоко внутри шевельнулось тревожное подозрение, что сегодня ночью ей придется иметь дело с дьяволом.
— Сядь здесь! — сказал он, указывая на свои бедра и ожидая ее реакции.
Тедра не разочаровала его, ярко зардевшись. Глаза ее тоже горели,
Все же ей пришлось подчиниться. Изо всех сил стараясь не выдать волнения, Тедра спросила:
— В такой позе мы будем разговаривать?
— В такой позе ты будешь кормить меня. И пока ты будешь это делать, мы будем разговаривать.
Двойная пытка — желанием и голодом! Кормить его, когда еще не остыли возбуждающие воспоминания о том, что было вчера вечером, да еще в такой интимной позе! Вдыхать аппетитные запахи пищи и даже трогать ее руками… О, какое изощренное и жестокое наказание! А может, это лишь короткая прелюдия к беседе о том, какая она нехорошая девочка?
— Позволь мне сделать одно маленькое предположение, — сказала Тедра, протягивая руку к тарелке с мясом и мечтая разбить ее о голову Чаллена. — Твой милый дружок Тамирон уже накатил на меня бочку, верно?
— Он оставил свою бочку там, где ей и положено быть. У меня с ним был разговор, если ты об этом спрашиваешь на свой кистранский манер.
— А то, что скажу я, тебя не интересует?
— Твои доводы насчет заслуженности наказания не освободят тебя от него.
— Да? — спросила Тедра, запихивая кусок мяса ему в рот. — А если я скажу, что кто-то принудил меня выйти из замка, приставив нож к моему горлу?
— Это правда?
— Нет. — Еще два куска отправились ему в рот. — Просто мне хочется посмотреть, все ли доводы не имеют значения или только такие, которые ты принимаешь за правду.
Чаллен нахмурился и резко перехватил ее руку с очередным куском мяса.
— Это не тот случай, за который наказывают легко, женщина.
— О, как ты прав! Это как раз тот случай, который заставляет меня волноваться. И готова спорить, что мое волнение уже является частью наказания. Но позволь мне кое-что сказать. — Тедра поставила тарелку варвару на грудь и теперь могла обеими руками непрерывно наполнять его рот то мясом, то овощами, давая себе возможность высказаться до конца. — Ваши законы применимы ко всем вашим женщинам, только я не принадлежу к их числу. Я гость на вашей планете, и меня можно освободить от соблюдения этих законов, тем более что я нахожу их оскорбительными и абсолютно варварскими. Там, откуда я прибыла, женщины могут делать, что захотят, ходить, куда захотят, носить, что захотят, и быть тем, кем они сами хотят быть. С ними не обращаются полдня как с детьми, а полдня как с рабами.
— Ты все сказала?
По голосу Тедра поняла, что ее слова отскочили от варвара, как от стенки.
— Нет, не все. Я не давала обязательств подчиняться всем вашим дерьмовым законам, мой долг — повиноваться только тебе и только в этой комнате. Но я вижу, для тебя это ровным счетом ничего не значит, так же как и все остальное, сказанное мной. Поэтому раскрой-ка свой маленький секрет: сколько всего способов приберегаете вы, большие сильные воины, для наказания нас, бедных беспомощных женщин?