Женщина за стеной. Лирика

Ваншенкин Константин Яковлевич

"В неясном сне, судьбою данном…"

В неясном сне, судьбою данном, А может быть, и наяву, — Солдат с мешком и с чемоданом, Опущенными на траву. А на него глядит от входа Под провожающий напев Та, что ждала четыре года И вот глядит, оторопев. Соседний сад в туман закован. Окно. Вечерняя звезда. И старичок, такой знакомый, Торчит — как птенчик из гнезда. 1979

"Мозаика соснового ствола…"

Мозаика соснового ствола. Подогнанные тщательно пластины. Густая их скрепившая смола. Серебряная

дымка паутины. Стоит сосна, бесстрашная в грозу, — Не нынешнего века однолеток. Отпали ветки, росшие внизу, Остались лишь следы от этих веток. А наверху — там ветер ей поёт, И ветви, вкось отбрасывая тени, Напоминают лестничный пролёт, Где выломаны нижние ступени. И потому, таинственно звеня, Мерцает колокольная громада. Внизу — коры тяжёлая броня, А наверху — там панциря не надо. 1980

Покраска судна

Жарко солнце ли печёт Или светит скудно, А в тельняшке морячок Красит клёпку судна. Красит, красит, как всегда, Ржавую обшивку. Не простит ему вода Малую ошибку. Ведь опасней с давних пор, Чем тоска по дому, Соляной морской раствор — Корпусу стальному. Норма сделана не вся, Вот он водит кистью, В тесной люлечке вися, Примирённый с высью. Проливает новый пот, Кисть макает в краску, Что-то грустное поёт Про любовь и ласку. Смотрит северный фиорд Или негритянки, Как он красит белый борт На любой стоянке. 1980

"Вижу корни песчаного ската…"

Вижу корни песчаного ската, Цепь следов через росную падь И лицо молодого солдата — Мне сменяться, ему заступать. Что сдаю этот пост на полянке, Доложу я сержанту чуть свет, Что дела в наилучшем порядке, — Происшествий существенных нет. И что принял — ответит с охоткой Мне напарник, такой молодой, И пройдётся свободной походкой Мимо бочки с пожарной водой. И покуда взойдёт надо всеми Голубой начинающий день, Разводящий — бесстрастный, как время, Автоматный поправит ремень. 1980

Строчка

Поверил вашей строчке, И даже не одной, — Как верят малой дочке И женщине родной. Иное в бездну канет И вообще враньё… А эта не обманет, И верится в неё. 1980

Баллада о междупутье

Спрыгнул на междупутье — Лень было лезть на мост, — И поразило жутью Праздный субботний мозг: Сквозь бесконечный, вечный Мир — в этот самый миг, Светом пронзая, встречный Вырвался напрямик… Сделал напропалую То, что пришло на ум, — Жизнь пожалел родную, Не пожалел костюм. И, уже рухнув плоско, Крикнул себе: «Ложись!» Узенькая полоска. Хрупкая наша жизнь. Разве цена за это Больно уж высока? Рядом колёса где-то Бухают у виска. Двигался дым кудлато. Сразу и без труда Встал и пошёл куда-то, Может, и не туда, Помня

малейшей порой, Как он во мрак упал; Слыша сирену «скорой», Стоны и вскрик у шпал. 1980

Исчезновенье корабля

С огромного материка, Не соблюдая должной квоты, Выносит мощная река Свои накопленные воды. Так сочетаются они И океанское теченье, Что корабельные огни Теряют всякое значенье. Разверзшийся водоворот, Километровая воронка. И — всё!.. И даже похоронка Не постучится у ворот. …Опять в сиянии дневном Волна качается упруго. Ни шлюпки, брошенной вверх дном, И ни спасательного круга, Ни краткого сигнала SOS, Услышанного на мгновенье, Ни вскрика слабого, ни слёз. А лишь само исчезновенье. 1981

Отец и сын

…Не стало у него подруги, У сына — матери родной… Потом я встретил их на юге, На хмурой пристани одной. Отец сидел на парапете, Едва ли видя в этом риск, Так, словно не было на свете Ни крупных волн, ни острых брызг. Когда же пену им на плечи Швырял, разбившись, тёмный вал — Ребёнок тотчас ей навстречу Цветастый зонтик раскрывал. Волны решительные взмахи. Почти невидимый в конце Короткий мол… И мальчик, в страхе Заботящийся об отце. Зияла выбитою брешью Их жизнь в отчаянном пути. Никто на целом побережье К ним не решался подойти. 1981

Старый переулок

На воротах барельеф. Зимний холод. То ли кошка, то ли лев — Нос обколот. Вечер. Тени от колонн. Светлый портик. Не сказать, что слишком он Дело портит. Дверью грохает подъезд. И, согретый, Выйдет парень, как поест, С сигаретой. Источает свежий снег Запах йода. Чей-то голос, чей-то смех… Время чьё-то. 1981

Голос

Досуг ли, работа, Один его тешит закон, — Мурлыкает что-то, Поёт в упоении он. Не раз говорили: — Да брось ты своё попурри. Задумайся или На лавочку сядь покури. Подобному зуду Прийти уже должен конец… Ответит: — Не буду. — И снова поёт, как юнец. Дорога — большая. Того тенорка забытьё… Смутится: — Мешаю? — И тут же опять за своё. 1981

Футбольные прозвища

В спорте прозвища как в деревне И традиции эти древни. Каждый ловко и прочно зван: Слон. Михей. Косопузый. Жбан. Так заходит сосед к соседу Длинным вечером на беседу. Эта явная теплота Между близкими принята. Оборачиваясь на кличку, Что с годами вошло в привычку, Усмехаешься: «Молодёжь!..» И опять от ворот идёшь. Потому что взяты ворота… В этом всё-таки было что-то: Гусь. Чепец. Пономарь. Стрелец… А играет-то как, стервец! 1981