Женщина-зима
Шрифт:
Она и сама забыла уже этот день. И несколько лет не была на могилке, поминала не всегда. Закрутилась с этим бизнесом. А сегодня словно он сам, ангелочек, прилетел к ним, почувствовал, что нужен здесь.
Семен вышел во двор, Любава не пошла за ним. Она стояла в сенях и через неплотную сетку тюля видела, как он мечется по двору, борясь со слезами, пытается закурить, но зажигалка не хочет вспыхивать, а спички ломаются.
На что это было похоже? Словно проснувшаяся душа требовательно предъявила права своему
Любава вернулась к себе, накрылась одеялом и уснула, зная, что добавить к этому разговору ей нечего.
Глава 18
Полина обегала все места, где можно было найти сына. Сначала она решила, что, получив деньги, Тимоха выпил с ребятами и постеснялся прийти домой пьяный. Она сбегала в овраг, туда, где раньше ее сын вместе с мальчишками устраивал шалаши. Потом побежала в школьные мастерские, нашла там Петьку, который как ни в чем не бывало красил оконную раму — отрабатывал положенную школой трудовую повинность.
— Он с колхозным автобусом не поехал, — объяснил Петька. — Сказал, что у тетки останется.
— Да не ночевал он у нее! — отчаянно взмахнула руками Полина. Понимала, что Петька здесь ни при чем, и все же была не в силах сдержать эмоции. — Вспомни, Петенька, может, к нему подходил кто? Может, парни из района? С кем он разговаривал вообще? Ты, пожалуйста, от меня ничего не скрывай!
Она жадно вглядывалась в Петькино широкоскулое лицо и, поскольку знала это бесхитростное создание с самого его рождения, видела: ничего он действительно не скрывает.
— Да мы никуда от ларька не отходили, теть Поль! — уверял он. — Там разве отойдешь? Столько народу! У нас народу больше всего было, все время очередь. Мы с Тимкой вдвоем крутились как чумные. Некогда было по нужде отлучиться, честное слово, теть Поль! Один раз я только и отошел, когда этот мужик в белом Маринке записку передавал…
— Какой мужик? — насторожилась Полина.
Петька отставил раму и стал оттирать пальцы тряпкой, смоченной в растворителе. Он обстоятельно и неторопливо рассказал про мужика с семьей, про его короткое свидание с Мариной, про то, как странно это событие повлияло на Тимоху.
Прямо от Петьки Полина отправилась к Кате Плешивке. Та полола в огороде картошку. Полина подошла к самому забору.
— Бог в помощь! — крикнула она.
Плешивка оглянулась, поставила руку козырьком, не сразу отозвалась:
— А… Полина… Пташка ранняя. Спасибо. А ты свою прополола?
— Тимоха с дедом пололи.
— Хорошо, когда мужики, — позавидовала Плешивка. — А тут все сама да сама.
— Постоялица твоя дома, теть Кать?
— Марина-то? Дома. А чё ей? Спит…
— Дома ночевала?
— Ну. А что такое?
Плешивка насторожилась. Положила мотыгу, засеменила к забору. На это Полина не рассчитывала. Отступила,
— Да это я так, теть Кать, спрашиваю. Если ночью гуляла — не добудишься. А она мне по работе нужна.
— Нет, не гуляла. Парни приходили вечером, звали, не пошла. Сама не своя вчера была, после ярмарки-то. По городу, видать, тоскует. Чё ей здесь, в деревне-то? Скучно…
— Дверь не закрыта?
— Нет, я не закрываю. Толкни и заходи. Собак нету.
И Плешивка поковыляла к оставленной мотыге.
Полина вошла в Плешивкину чистенькую избу. Полы, выкрашенные желтым, весело сверкали на утреннем солнце, фиалки нежными сиреневыми цветами взирали на гостью с подоконника. Китайские покрывала первых перестроечных времен стыдливо прикрывали собой видавшие виды кресла.
— Марина?
Ни звука в ответ.
Полина заглянула в одну из боковых комнатушек. Марина спала, крепко обняв подушку, выставив из-под покрывала голую коленку. На столе — рамочка с фотографией: Марина вместе с молодым человеком респектабельного вида возле красивой машины. Снимок — как картинка из журнала. Вероятно, Марина смотрела на фотографию перед сном, поскольку та была сдвинута на самый край.
Полина нетерпеливо кашлянула и постучала по столу.
— Марина, проснись.
— Полина Петровна? — Девушка удивленно захлопала ресницами. — Что случилось?
— Тимоха пропал, — сказала Полина и вышла в большую комнату. — Одевайся. Я тебя жду.
Марина без пререканий выбралась из-под покрывала, влезла в свои тренировочные лосины и вышла к Полине.
— Он не поехал с нами, в районе остался, у тети, — сказала она надтреснутым от сна голосом.
— Это я уже слышала от Пети. Не остался он в районе. Скажи, Марина, кто подходил к тебе на ярмарке? Жених?
Марина недружелюбно зыркнула на Полину:
— А чё это я перед вами отчитываться должна? При чем здесь это? Это моя личная жизнь!
— И моя тоже! — оборвала Полина. — Тимоха влюблен в тебя, и не говори, что ты этого не знаешь!
— Что такого-то… Тимоха мне как брат. У меня есть брат Валерка. И с Тимохой я как с Валеркой.
— Понятно. Так кто тебе этот парень?
— Любовник! — с вызовом ответила Марина.
Полина помолчала. Не сделала удивленное лицо, не усмехнулась.
— Любовник, говоришь? Значит, женат?
Марина сначала резко отвернулась, не желая продолжать разговор, а потом все же подумала и кивнула.
— Понятно. Давно ты с ним?
— Год уже.
— В деревню, значит, от него сбежала?
— От него. Думала, забуду. Думала, он забудет. Не получается.
— А ты не езди к нему в город.
— Как не ездить-то, если у меня там родные? Братья и сестры, нас пятеро. Они ждут меня, и я скучаю. Думала, не буду скучать. Достали они меня, честно говоря. Всех нянчила.