Женщины Цезаря

Маккалоу Колин

Новый храм Кастора со всех сторон окружали каменные колонны с каннелюрами, выкрашенными в красный цвет, и ионическими капителями насыщенного синего цвета с позолоченными завитками по краям. Метелл Далматик не стал огораживать пространство вокруг этого внушительного сооружения стеной. Можно было видеть весь храм насквозь. Он парил высоко, полный воздуха, свободный, как и те два молодых бога, которым он был посвящен.

Пока Цезарь наблюдал, как общественные слуги устанавливают на платформе большую, тяжелую скамью для трибунов, кто-то тронул его за руку.

— На одно слово, — проговорил Публий Клодий, темные

глаза его блестели. — Готовится неприятность!

Цезарь уже приметил в толпе много громил, бывших гладиаторов, которые после освобождения переехали из Капуи в Рим в поисках работы в качестве вышибал, судебных исполнителей, охранников.

— Это не мои люди, — пояснил Клодий.

— Чьи же тогда?

— Не знаю, но у них тоги как-то подозрительно топорщатся — по всей вероятности, прячут дубинки. На твоем месте, Цезарь, я бы приказал кому-нибудь быстро вызвать гарнизон. Не начинай собрания, пока не будет охраны.

— Большое спасибо, Публий Клодий, — сказал Цезарь и повернулся к своему старшему ликтору.

Вскоре после этого на Форуме появились новые консулы. Ликторы Силана несли фасции, а дюжина охранников Мурены шагала без них. Оба консула были недовольны. Сегодняшнее собрание, уже второе в этом году, было, как и первое, созвано простым претором. Цезарь опередил консулов — большое оскорбление. У Силана еще не было возможности обратиться к народу. Даже Цицерону везло больше! Поэтому оба ждали с каменными лицами, разместившись как можно дальше от Цезаря, пока их слуги расставляли на платформе легкие переносные стулья из слоновой кости. Центральное место было занято курульным креслом Цезаря и скамьей трибунов. Знаменательное присутствие!

Один за другим приходили магистраты и выбирали место, где сесть. Метелл Непот устроился на самом краю скамьи, рядом с креслом Цезаря, и подмигнул Цезарю, помахав свитком со своим законопроектом отзыва Помпея домой. В толпе, насчитывающей теперь три-четыре тысячи человек, городской претор уже выделял отдельные группы.

Самая передняя часть платформы предназначалась для сенаторов. Сзади них и по обе стороны стояли бывшие гладиаторы. В других местах толкались сторонники Клодия, насколько мог предполагать Цезарь, — включая троих Антониев. И Фульвия тоже была там.

Подошел старший ликтор и наклонился над креслом Цезаря:

— Гарнизон начинает прибывать, Цезарь. Как ты приказал, я расставил солдат за храмом, чтобы их не было видно.

— Хорошо. Смотри сам по ситуации, не жди моих указаний.

— Все хорошо, Цезарь! — весело вмешался Метелл Непот. — Я слышал, что в толпе много странных грубых лиц, поэтому я там поместил несколько своих таких же грубых лиц.

— Не думаю, Непот, — вздохнул Цезарь, — что это умная идея. Не хватало мне еще одной войны на Форуме.

— Разве не пора? — спросил Непот, не обратив внимания на слова Цезаря. — С тех пор как я вышел из пеленок, у нас не было хорошей потасовки.

— Ты просто решил уйти под грохот.

— Точно! Перед уходом мне очень хочется задать трепку Катону!

Последними прибыли Катон и Терм. Они поднялись по ступеням с той стороны, где Поллукс восседал на своем крашеном мраморном коне, прошли между преторами, улыбнувшись Бибулу, и подошли к скамье. Оба вновь прибывших подхватили под локти Метелла Непота, не успевшего понять, что происходит, и передвинули

его на середину скамьи. Потом плюхнулись — между ним и Цезарем. Рядом с Цезарем сел Катон, рядом с Непотом — Терм. Когда Бестия попытался пересадить Непота на другую сторону от себя, Луций Марий втиснулся между ними. Таким образом, Метелл Непот оказался один среди своих врагов, равно как и Цезарь, когда Бибул вдруг подвинул свой стул к Цезарю, отстранив пораженного Филиппа.

Тревога нарастала. Оба консула нервничали, а преторы мечтали, чтобы платформа стояла раза в три выше от земли.

Но наконец собрание началось — как заведено, с молитв и гаданий авгуров. Все шло по заведенному порядку. Цезарь коротко информировал собрание, что плебейский трибун Метелл Непот хочет представить народу на обсуждение законопроект.

Метелл Непот поднялся, развернул свиток.

— Квириты, сегодня — четвертый день января в год консульства Децима Юния Силана и Луция Лициния Мурены! К северу от Рима, на обширной территории Этрурии, изгой Катилина важно расхаживает с армией мятежников! Сражаться с ним поручено Гаю Антонию Гибриду, который командует армией, по крайней мере раза в два превосходящей силы Катилины! Но ничего не происходит! Прошло уже почти два месяца с тех пор, как Гибрид покинул Рим, чтобы покончить с этой жалкой коллекцией ветеранов из Этрурии, таких старых, что у них колени скрипят, но ничего не происходит! Рим продолжает существовать в условиях действия senatus consultum ultimum, а экс-консул, командующий легионами, бинтует свой палец!

Настал черед свитка вступить в игру. Игра предстояла серьезная. Непот был не так глуп, чтобы думать, что этому собранию понравится клоун. Он прокашлялся и сразу приступил к деталям.

— Я предлагаю народу Рима освободить Гая Антония Гибрида от обязанностей главнокомандующего. Я прошу народ Рима заменить его Гнеем Помпеем Магном. Я требую, чтобы народ Рима наделил Гнея Помпея Магна imperium maius на всей территории Италии, кроме самого Рима! Далее, я прошу дать Гнею Помпею Магну столько денег, войск, вооружения и легатов, сколько он потребует. Я предлагаю постановить, чтобы его специальное назначение вместе с imperium maius не заканчивались до тех пор, пока он сам не решит сложить их!

Как только Метелл Непот произнес эти слова, Катон и Терм вскочили.

— Вето! Вето! Я налагаю вето! — в один голос крикнули оба.

Град камней со свистом обрушился на магистратов, казалось, ниоткуда. Громилы бросились сквозь ряды сенаторов к обеим лестницам. Курульные кресла попадали, когда консулы, преторы и эдилы ринулись вверх по широким мраморным ступеням в храм. Плебейские трибуны скакали за ними следом — все, кроме Катона и Метелла Непота. Цезарь обмотал правую руку тогой и отступил, окруженный ликторами, вместе с Непотом.

Но Катон упорствовал. Он все продолжал кричать, останавливаясь на каждой ступени лестницы, что он налагает вето, пока Мурена не выбежал из-за колонн и силой не втащил его внутрь. Гарнизон вступил в битву со щитами на груди и на спине и с длинными палками. Постепенно громилы, успевшие забраться на платформу, были сброшены. Теперь сенаторы ринулись в храм в поисках укрытия. А внизу, на Форуме, разразился полномасштабный бунт. Улюлюкающий Марк Антоний и его приятель Курион напали на громил, а их друзья кинулись им помогать.