Женщины французского капитана

Санд Жаклин

Капитан отыскался за линией палаток – там сержанты, надирая глотки, гоняли пехотинцев туда-сюда. Солдаты упражнялись в стрельбе по целям. Виконт немного посмотрел, как вырываются дымки из дул превосходных нарезных ружей, которыми была вооружена сейчас вся французская пехота (что давало ей немалое преимущество перед противником), затем снова спросил капитана, и ему указали на высокого седовласого человека. Де Брезе сидел на ящике с пулями, курил и, прищурившись, наблюдал за тем, как идут учения.

Виконт спешился и, ведя Галахада под уздцы, приблизился к капитану. Тот повернулся,

наметанным взглядом окинул Сезара, хмыкнул, видимо, признав новичка, и спросил, что надо. Виконт протянул записку полковника; де Брезе прочел и нахмурился.

– С чего это де Дюкетту понадобился мой лейтенант?

– Видите ли, сударь, он может быть замешан в одном деле…

– Задира Пьер замешан в сотне дел сразу, – прервал его де Брезе. – Побил кого? На дуэль вызвал? Сволочью назвал? Это не ко мне, разбирайтесь с ним сами.

– Вот я и хочу узнать, где он.

– Я тоже, – сказал де Брезе, – с самого утра хочу. На утреннее построение не явился, пьянь, – капитан глубоко затянулся и выпустил дым Сезару в лицо. – Сержант его клянется, что с ночи не видел нашего Задиру. Так что идите сами ищите, а найдете – приводите ко мне.

– Лейтенант де Бриссон пропал? – уточнил виконт.

Капитан равнодушно пожал плечами.

– С ним случается. Напился до зеленых чертей и дрыхнет где-нибудь в Евпатории. Вернется – шкуру спущу, – он сунул записку обратно Сезару. – Ничем не могу быть полезен.

– А где его приятель, сержант? Я хотел бы поговорить с ним.

– Зовут его Жерар Дролон, поищите вон там, – капитан ткнул пальцем в сторону палаток. – А мне недосуг, – и заорал, не меняя позы, куда-то за плечо виконту: – Эй, седьмая, да вы там совсем умом тронулись?! Сопли подберите!

Сезар понял, что разговора не состоится. Окажись капитан де Брезе чуть более сердечен, виконт выпросил бы у него образец почерка Задиры, а так придется уйти ни с чем. Вряд ли капитан поднимет свою задницу с этого ящика и будет выполнять просьбу какого-то лейтенанта. Пришлось уходить.

Сержант Дролон отыскался у костерка – сидел, пробовал варево из закопченного котелка. Сезара он, по всей видимость, узнал и покосился неприязненно.

– Встать, – велел виконт; он уже выучил, что кое-кем здесь может командовать, и это ничуть не сложнее, чем командовать слугами дома.

Сержант неохотно встал и выпрямился, опустив руки по швам.

– Да, господин лейтенант?

– Где де Бриссон? – спросил виконт без проволочек. – Вчера я оставил его на ваше попечение.

Дролон опустил глаза.

– Так он меня прогнал. Сказал, чтоб я убирался к чертям в преисподнюю, ну я и убрался – в другой угол. А потом уже не видел лейтенанта.

– Утром его искали?

– Сразу искал, сударь, сразу. Не нашел.

– Куда он мог уйти?

– Так то я не знаю.

– Бывало, что он не являлся утром в лагерь?

Сержант поморщился.

– Редко. Господин лейтенант хоть пьян, хоть трезв, а службу несет исправно.

Просить этого типа с хитрой мордой доложить, когда де Бриссон объявится, – дело не только бесполезное, но и опасное. Есть шанс упустить потенциального убийцу. Сезар с трудом подавил желание громко выругаться;

вся схема расползалась по швам, и из швов этих торчали концы ободранных нитей. Как работать, если вокруг сплошная неразбериха, учиненная в первую очередь самим покойным де Эмоном?! Еще никогда виконт не вел такого запутанного дела о любви.

Или о дружбе.

Или вообще черт знает о чем.

Мрачно распрощавшись с сержантом, Сезар пошел прочь, размышляя на ходу.

До сих пор непонятно, почему убили де Эмона – из ревности, из мести или еще по каким-то причинам?! Труп есть, версии кружат вокруг него, как стервятники, количество подозреваемых слегка сократилось, но пока еще недостаточно. Убил ли де Бриссон или же он просто явился мириться? А если ссора продолжилась? И не исчез ли он потому, что Сезар встал на след?

И кто прикончил Флорана? Вот проклятие. Следовало тогда воспользоваться ехидным советом камердинера, вызвать Задиру Пьера на дуэль, подстрелить и пытать, пока во всем не сознается. Некрасиво, а пользы было бы больше.

– Вот дрянь, – уныло сказал виконт вслух, чего обычно себе не позволял, как и тяжких безнадежных вздохов, и полез в седло.

Полковник, узнав, что поездка Сезара в двадцать седьмой не увенчалась успехом, коротко и грубо выразил свое сожаление, а затем, словно бы в отместку, нагрузил виконта поручениями. Пришлось забыть о том, чтобы немедля разыскать Трюшона, и до вечера носиться, эти поручения исполняя. Об обеде у капитана де Кормье, вчера любезно предложенном Инесс, не могло и речи идти. Хорошо хоть, благодаря ночной магии Кристель – или же просто волею случая – шрам перестал болеть, и виконт чувствовал себя превосходно.

Дел было много. Масса людей, оружия и провианта оказалась на берегу, и хотя высадка проходила организованно, как всегда в таких случаях, имела место неразбериха. Куда-то пропала часть походных ранцев двадцатого линейного, и виконт долго и нудно выяснял вместе с сержантом обделенной роты, где эти ранцы взять и почему они до сих пор не найдены. Артиллерийский парк потеснил полк, из-за этого тоже случилась неприятность, когда опрокинули телегу со штуцерами, чтобы прокатить мимо несколько пушек. С артиллеристами затевать разбирательство было себе дороже – люди там стояли суровые, а потому отвечавшие резко. Сезар, правил еще не знавший, в спор влез и потерял на том полтора часа.

Всего у французов оказалось спущено с транспортов и готово к бою шестьдесят два орудия, у англичан – пятьдесят, а турки полагались на чужую артиллерию и пушек с собою не привезли. Турок вообще считали кем-то вроде мальчиков на побегушках – больно уж бесславно проиграли они Синопское сражение, – и понятно уже было, что основная часть работы ляжет на плечи французов и англичан. Вот она и ложилась. Сезар то у штаба толкался, то залезал в седло, чтобы отвезти какие-то бумаги или передать распоряжения как в своем полку, так и в соседних. Высокое командование находилось на борту кораблей, но уже назавтра маршал Сент-Арно и лорд Раглан должны были держать совет на суше. Пока же вокруг все кипело и без их непосредственного присутствия.