Женщины французского капитана

Санд Жаклин

– Снимите.

Журналист неожиданно легко взял Задиру Пьера за плечи и отволок в сторону, прислонив к столбу.

– Вино – штука коварная. То ты, кажется, трезв, а то внезапно пьян. Давайте помогу вам подняться.

Сезар сел, потом встал, опираясь на руку Трюшона, и тут же согнулся, прижимая ладонь к животу. Журналист на него подозрительно смотрел.

– Что с вами? Как это он вас с одного удара уложил? Вы же воин ого-го, я помню!

– Неудачно попал по метке Угря.

– А, черт. Идемте, я вас до дому доведу. Надеюсь, квартира ваша не на борту судна в темном море?

– Погодите, –

с усилием выпрямившись, Сезар шагнул к сидевшему у столба Задире Пьеру; тот глянул бешеным красным взглядом, заелозил сапогами по грязи, попытался встать, но не вышло.

– Ты… ублюдок…

– Сударь, – холодно спросил у него виконт, – вы хотя бы понимаете, что вас сейчас едва не подстрелили?

– А может, вас? – сказал журналист. – Врагов у вас тут, я посмотрю, предостаточно, ваша светлость.

– Он стрелял дважды. Два пистолета. Первый выстрел, когда я уже упал; хорошо, он мог нажимать на спусковой крючок, когда я падал, и потому промахнулся. Но второй выстрел был через три секунды, у неизвестного имелось время понять, кто именно стоит на ногах, а кто лежит в грязи. Он стрелял в Задиру Пьера.

– Это объяснимо, – фыркнул Трюшон, с неприязнью глядя на лежавшего пьяницу-лейтенанта. – По мне, так лучше бы прикончил. Его врагов уж больше, чем ваших, могу мамой поклясться. Идемте.

– Подождите. Давайте оттащим Задиру Пьера в трактир или позовем его товарищей. Кажется, сержант из роты лейтенанта де Бриссона здесь, я видел его мельком; сдадим ему на руки начальника, пускай заботится.

– Излишне вы, виконт, добрый, – посетовал Трюшон. – Все бы вам людям помогать. Эх, на что не пойдешь ради интервью. Беремся.

Глава 15

Флоран

Пока шагали на квартиру, Сезар почти перестал горбиться. Трюшон все распространялся по поводу виконтового безрассудства и умения находить неприятности на свою голову.

– Вы сколько пробыли в полку?

– Это третий день. Двое суток.

– Поздравляю, – в голосе Трюшона ехидства хватило бы на десяток светских острословов. – И уже успели обзавестись впечатляющим количеством врагов и поклонников.

– До капитана де Эмона мне далеко, – буркнул Сезар.

– Это кто еще такой?

– Наш покойничек. Я сейчас вам расскажу, только дойдем.

Но поговорить сразу им не удалось. Потому что когда виконт, пройдя коридором, распахнул дверь в свою комнату, то едва не споткнулся о мертвого Флорана.

Камердинер лежал животом на полу, повернув голову, так что было видно его удивленное лицо, не сумевшее в смерти сохранить присущую Флорану невозмутимость. Сезар отступил на шажок, отодвинув назад тут же умолкнувшего Трюшона, и присел на корточки. Коснулся шеи мертвеца, подержал немного пальцы, потом закрыл ему глаза. Крови натекло много: Флорану перерезали горло. Кровь была на столе, и на стуле, и немного на стенах, и целая лужа – на полу.

Кроме того, в комнате царил беспорядок, которого Сезар не оставлял, уходя, и вряд ли его учинил Флоран. Как будто здесь что-то искали, мучительно быстро, торопясь, а потому неаккуратно. Белье на кровати дыбом, бумаги Сезара в беспорядке.

И самое интересное – на

стене красовалась надпись углем. Крупные корявые буквы, одно только слово.

«Предупреждение».

Журналист помолчал и грязно выругался, совсем как Задира Пьер недавно.

– Это же Флоран, я его помню. Ваш камердинер, верно?

– Да. Трюшон, прошу вас, помолчите. Я думаю.

– Думайте вслух, черт вас дери! Я нервничаю.

– Он видел убийцу, – сказал виконт, задумчиво глядя на стол.

Нервничать Ксавье сразу перестал и заинтересовался:

– Что? Отчего вы так решили?

Стараясь не запачкать сапог, Сезар переступил через лужу крови и наклонился над столом; в старом выщербленном зеркале отразилась физиономия еще более печальная, чем утром.

– Флоран сидел за столом и чистил ложки, видите? Он возит с собою приборы для меня, с фамильными гербами, и очень любит полировать. Сидел и натирал тряпицей. Убийца вошел через флигель; вполне возможно, он хотел только оглушить Флорана, но тот увидел в зеркале отразившееся лицо, повернулся – потому стул так стоит, – и убийца перерезал ему горло. Флоран упал, руками схватился за горло, пытался подняться, но кровь шла слишком быстро. Он умирал, наверное, минуту, – Сезар читал следы на полу, как отпечатки лап животных в лесу читает опытный охотник. – Пока Флоран умирал и еще две-три минуты после убийца обыскивал комнату.

– А что он искал? – хмуро поинтересовался журналист.

– Не знаю. И это самое печальное. Если бы я знал, то мог хотя бы предположить, кто убийца, – тут Сезар не выдержал и сорвался: – И какого черта он прикончил моего камердинера, дьявол его побери!!!

– Тут на стенке написано «Предупреждение», – указал Трюшон, – вы заметили?

– Да. Не трогайте ничего. А лучше сделайте доброе дело, пройдите вон туда по коридору и загляните к полковнику. Возможно, он там или первый адъютант, Тьерри де Симон. Приведите его сюда.

Трюшон, да благословят его боги, мгновенно исчез. Сезар обошел Флорана снова, стараясь не смотреть на лицо убитого камердинера (почему-то было мучительно стыдно это делать), и заглянул во флигель. Виконт опасался за судьбу Мари и еще боялся, что она могла впустить убийцу. В таком случае Сезар проклянет свое милосердие и придушит мерзавку собственными руками. Даже если она герцогиня инкогнито.

Но Мари, как выяснилось, была ни при чем, так как примчалась первой. Она остановилась в дверях, тоненько пискнув, как придавленная мышь. В руках у женщины была грязная тряпка, с которой срывались и падали на пол крупные темные капли. За Мари прибежал де Симон, без мундира, а журналист топтался позади в коридоре и громко ругался.

Тьерри отодвинул женщину с дороги и занес ногу, чтобы шагнуть в комнату, однако Сезар остановил его:

– Не надо. Вы мне все следы затопчете. Где полковник?

– В штабе, – Тьерри разглядывал труп. – Вот так история…

– Где были вы и она? – Сезар указал на Мари.

Де Симон в некотором смущении на нее покосился.

– Она… мыла полы у полковника в кабинете, а я присматривал. Она во всем доме полы вымыла, сначала у вас, потом попросилась у меня, а потом у полковника.