Женщины и преступность

Тарабрин Алексей

Подошла к окошку. Вижу, там женщина в очках сидит. Похоже, именно та, о которой предупреждал Саша. Я - ей: "Здравствуйте, госпожа консул".

"Здравствуйте, Вероника Викторовна, - отвечает она вежливо, но высокомерно.
– Решили съездить в Соединенные Штаты?"

"Да".

"Скажите, Вероника Викторовна, а зачем вы собираетесь посетить Соединенные Штаты?"

Такой вопрос в моем вопроснике был. Был и заранее заготовленный ответ. Я тут его и выдала:

"Еду на испытание своего прибора".

"Интересно.
–

Она попыталась изобразить удивление.
– И что это за прибор?"

Тут я давай ей выкладывать все то, что учила накануне. В целом моя речь была рассчитана минут на десять-пятнадцать. Но она и трех не выдержала.

"Хорошо. Давайте ваше приглашение".

Подаю. Она, даже не взглянув на него, откладывает в сторону и спрашивает: "Сколько вы получаете за свою работу?"

"Если перевести на доллары США, будет около 600".

"Вы хорошо получаете".

"Да, неплохо".

"Какую вы хотите визу: кратковременную или долгосрочную?"

Этот вопрос тоже был отработан, вопрос-ловушка. Отвечаю, как выучила: "Кратковременную".

"Хорошо, - говорит и подает мне такой голубенький талончик.
– С этим талончиком примерно после трех придете сами или пришлете когонибудь. Все будет готово".

Выйдя из посольства, Вероника взглянула на часы. Было около часа дня. Ждать итога затянувшейся процедуры оставалось не так долго. Состояние же было таким, словно за спиной крылья выросли - столько готовилась, столько пугали ее разными страшными приключениями в посольстве, и оказалось все много проще: несколько легких вопросов и, пожалуй, самое тяжелое в ее, особенно, положении - многочасовое стояние в очередях. Тем не менее усталости как не бывало. Наоборот, был какой-то подъем. Наверное, поэтому время в пути до квартиры пролетело чуть ли не мгновенно.

Только вошла и прикрыла за собой дверь, как раздался телефонный звонок. Она даже толком раздеться не успела. Так в одном сапоге и в накинутом пальто прошла к телефону. Это звонил Саша, который сразу начал с нотации: "Ну, где шатаешься?
– Его голос был взволнован, видать, переживал не меньше самой Вероники.
– У меня уже аппарат раскалился: названиваю тебе почти час".

"Я только вошла".

"Визу получила?"

"Да".

"Где?"

"В пятом окне".

"У дамы в очках?"

"В очках".

"Значит, все нормально. Давай встретимся. Тебе во сколько в посольство за паспортом?"

"В три".

"Тогда встретимся на "Смоленской" в половине. Да, будет лучше, если вещи сразу возьмешь с собой. Возможно, домой съездить удастся. Билет мы тебе заказали, но рейс будет дня через три. Там кое-какие уточнения требуются".

В тот же день вечерним поездом Вероника уехала к себе в Шарью.

– Представляла, как все расскажу маме, сестре, - поделилась она. Рассчитывала, что дня два-три у меня будет. Отдохнуть успею после всей этой мороки. Ведь только сейчас почувствовала, как устала от московской суеты и тесноты, от зубрежки вопросника и принципов

действия "своего" прибора. Вот только расслабиться мне не пришлось. Как и договаривались, я позвонила Саше на следующий день по, приезде домой. Московский номер ответил сразу, словно его владелец специально сидел и ждал моего звонка. Как оказалось, так и было.

"Еле дождался, - выпалил сразу Саша.
– Уже хотел тебе телеграмму отбивать".

"А в чем, собственно, дело? Что-то случилось?"

"Твой билет готов. Рейс послезавтра. Тебя там уже ждут".

"Так быстро?"

"Да. Приезжай срочно. Как только будешь в Москве, прямо с вокзала звони. Я подъеду..."

Вот те раз, то все откладывалось и откладывалось, что невольно возникали сомнения. А тут вдруг все закрутилось, да так быстро. Но на раздумья времени уже не было. Прямо с телеграфа Вероника отправилась за билетом. Удалось отхватить место на проходящий поезд. На нем и поехала в Москву.

– Саша встретил меня у метро "Аэропорт", - рассказывала Вероника.
– Он приехал на такси, и мы тут же отправились в Шереметьево-2. Там нашли свободный телефон, и он позвонил Андрею. Как только тот ответил, он подал трубку:

"На, он хочет с тобой поговорить".

"Слушаю".
– Вероника взяла трубку.

"Как доехала?" - дежурно поинтересовался Андрей.

"Нормально".

"Вот и прекрасно. Я только что звонил в Штаты. Люди там предупреждены. Тебя будут встречать мужчина и женщина. У них в руках будет лист, на котором - твои имя и фамилия, все порусски. Кроме того, они знают, как ты выглядишь. С этим все в порядке. Небольшое, но очень существенное напутствие - в самолете ни под каким видом не снимай пальто. Даже не расстегивай! Поняла?"

"Да. Я постараюсь".

"Вот и хорошо, только - не постараюсь, а - сделаю!"

"Ладно".

"Еще более бдительной будь при прохождении американской таможни. Попытайся, проходя мимо поста, втянуть живот, что ли, прикрыть сумкой, еще чем-то. Помни, по их законам тебя вполне могут отправить назад, если выяснится, что ты беременна. Поняла?"

"Да. Я постараюсь".

"Тогда счастливого пути".

Саша проводил свою подопечную до самой зоны таможенного контроля и сам заполнил декларацию. Как призналась Вероника, ей бы пришлось с ней ой как повозиться. С английским языком были проблемы. Школьно-коридорный уровень здесь был недостаточным. К тому же сразу возник вопрос: доллары? У нее их с собой, естественно, не было.

"Валюту надо указывать в декларации", - читал Саша.

"А без долларов нельзя?"

"Нет. Не поймут. Солидная дама, руководитель проекта и... Так сколько же тебе дать?
– Саша вытащил и положил рядом с бланком пятидесятидолларовую купюру.
– Хватит?"

"Наверное..."

"Нет, - он убрал полтинник.
– Маловато будет. Лучше - стольник".

Так он и записал в декларации. Потом, заполнив, протянул бланк: "Распишись".