Женщины-легенды. Сильный слабый пол
Шрифт:
Джейн, правда, не спешила соглашаться. Более того, за время своего переезда из Палестины в Сирию, где должно было состояться бракосочетание, она сошлась с караванщиком шейхом Бараком. Впрочем, у нее, вероятно, не было выбора, потому что Барак посреди пустыни начал наведываться к ней в палатку, требуя: «Саксо! Саксо!» Видимо, это было слово «секс» – единственное, которое шейх знал по-английски, по крайней мере Джейн поняла его именно так.
Наконец, доехав до Меджуэля, Джейн вышла за него замуж по мусульманскому обряду, но до конца своих дней оставалась православной. Теперь ее звали Джейн Элизабет Дигби эль-Мезраб, и больше она своего имени не меняла. Медовый месяц молодожены провели в пустыне, где Джейн научилась топить очаг засохшим верблюжьим пометом, доить верблюдиц и исполнять прочие женские обязанности, обычные для тех мест. И ее, кажется,
...
Джейн жила в Дамаске, где ее обслуживала армия слуг. Наконец она стала королевой без преувеличений, соперничать с ней было некому.
Джейн, конечно, не все время кочевала вместе с племенем. Чаще она жила в Дамаске, где купила огромный дом, в котором ее обслуживала армия слуг. Наконец она стала королевой без преувеличений, соперничать с ней было некому. А ее европейская репутация бедуинов не волновала. Более того, мезрабы считали ее еще и кем-то вроде провидицы и целительницы. Они приводили к ней больной скот или приходили сами со своими бедами. Джейн милостиво судила свой народ, а также оказывала посильную медицинскую помощь. Лечить она, конечно, не умела, но люди племени мезрабов смыслили в медицине еще меньше; во всяком случае, большого вреда от такого врачевания не было.
Но главным для Джейн стало другое – торговля оружием. Через британского консула в Дамаске Джейн наладила поставки мезрабам новейших английских ружей, что резко повысило их военную мощь в конфликтах с другими племенами. Взамен англичане получали политическое влияние, а также знакомились с восточной культурой. Кстати, есть версия, что именно благодаря Джейн Дигби эль-Мезраб европейцы получили «Камасутру» – она отправила попавшее к ней в руки пособие по интиму через британского консула.
На склоне лет вокруг Джейн по-прежнему группировались шпионы и плелись политические интриги, ведь она оставалась английской светской львицей, к тому же единственной на всем Ближнем Востоке. Джейн Дигби скончалась 11 августа 1881 года в Дамаске в возрасте 74 лет. Ее жизнь, наполненную авантюрами и скандалами, можно считать эталоном гламурной саги. С соответствующим финалом: когда она умерла, шейх Меджуэль едва не сошел с ума от горя.
Достойные наследницы княгини Ольги. Надежда Дурова, Лидия Зверева, Софья Сухово-Кобылина, Софья Ковалевская, Анна Достоевская
Начиная с 30-х годов XIX века у женского движения стало открываться второе дыхание. На этот раз импульс к его развитию дала промышленная революция, которая буквально взорвала традиционный уклад жизни в Западной Европе. Модернизация этого уклада сопровождалась развитием крупной промышленности, ростом городов, разорением мелких сельских хозяйств. А вместе с этим – разрушением прежнего уклада семейной жизни, кризисом отношений между мужчиной и женщиной. Два обстоятельства оказали сокрушительное воздействие на традиционные семейные отношения – массовое вовлечение женщин в общественное производство и постепенное установление контроля над рождаемостью.
Новое крупное промышленное производство стало все шире использовать дешевую женскую рабочую силу. Под воздействием промышленной революции женский труд в общественном производстве превратился в факт социальной жизни. И факт далеко не однозначный. С одной стороны, он создавал возможность изменить традиционную иерархию мужской и женской ролей, выстроить разделение труда между мужчинами и женщинами не на принципе взаимодополняемости, а на принципе взаимозаменяемости. А с другой – оборачивался сверхперегрузками, сверхэксплуатацией женщин. Ведь с них никто не снимал обычных домашних обязанностей, материнских забот и хлопот. При этом по действовавшим законам поначалу женщина не могла даже распоряжаться своим заработком – он принадлежал ее мужу. Женщин не принимали в профсоюзы и иные общественные организации, защищавшие права наемных работников, и т. д. Так возникали новые основания для коллективных выступлений женщин, для создания женских организаций, призванных отстаивать интересы и права женщин.
С их помощью женщины могли предъявить свой счет обществу, которое вынудило их выйти за пределы семейного очага и начать работать. Со временем в рамках женского
Коллективными усилиями женщины добивались равной оплаты за равный с мужчинами труд, требовали доступа к тем профессиям, к которым их стремились не подпускать. Работавшие женщины начинали осознавать, что у них есть свои особые социальные, гражданские, политические интересы и что их необходимо отстаивать. Освоение сфер гражданской и партийно-политической жизни, защита прав женщин на труд и его достойную оплату, на образование, на социальные гарантии по защите материнства и детства, установление опеки над больными, инвалидами и пожилыми людьми – все это осознавалось как задачи женского движения.
Его становление и укрепление шло с середины XIX века. К началу XX века женское движение превратилось в массовое, многосоставное. В его русле активно действовали суфражистки, добивающиеся распространения на женщин норм всеобщего избирательного права; социалистки, озабоченные признанием права женщин на труд, на его справедливую оплату, на участие наравне с мужчинами в профсоюзных организациях; радикальные феминистки, пропагандирующие идеи сознательного материнства и контроля над рождаемостью. А наряду с ними – женские благотворительные общества всех видов и типов, включая христианские женские организации.
...
Для того чтобы, встать на ноги и окрепнуть, женскому движению нужна была философская база, некое теоретическое обоснование, которое помогло бы ему противостоять гнету традиционной морали.
Для того чтобы встать на ноги и окрепнуть, женскому движению нужна была философская база, некое теоретическое обоснование, которое помогло бы ему противостоять гнету традиционной морали и добиваться перемен в буржуазном законодательстве. Задача была сложной, так как основная масса идеологов – философов, историков, социологов – была совершенно убеждена в гражданской неполноценности и несостоятельности женщин. И консерваторы, и либералы хором твердили о природном или «естественном» назначении каждого из полов. Лишь редкие чудаки решались оспорить эти догмы. Один из них, социальный философ Шарль Фурье, в своем труде «Теория четырех движений и всеобщих судеб», который появился как результат размышления автора над событиями Великой французской революции, писал: «Расширение прав женщин есть главный принцип социального прогресса». Другой великий утопист, Анри де Сен-Симон, умирая, оставил в наследство своим ученикам загадочную мысль: «Мужчина и женщина – вот полноценный социальный индивид». Оба они разрабатывали идеальные проекты гармоничной, счастливо и справедливо устроенной социальной жизни, основой которой, по их замыслу, должно было стать гендерное равноправие.
Особую роль в обосновании общественной значимости движения за женское равноправие сыграли в ту пору марксисты. Они определили весь комплекс требований, сформулированных этим движением, как «женский вопрос» и предложили на него свой ответ.
Основные подходы к женскому вопросу изложены в знаменитой работе Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Карл Маркс разделял концепцию книги, она была совместно продуманной и как бы продолжала традиции Шарля Фурье и Анри де Сен-Симона. Но в отличие от своих предшественников Маркс и Энгельс писали не столько об индивиде, будь то женщина или мужчина, который должен быть наделен всеми гражданскими правами и свободами, сколько о массах – массах тружеников. К ним они и обращались, объясняя, что идея «естественного назначения» пола, по существу, маскирует особого рода «производственные отношения» – отношения воспроизводства человеческого рода. Вся загадка этих отношений, по их мнению, связана не с «таинством» пола, а с тем, что они являются одновременно и природными, биологическими, и социальными. А еще – это отношения социального неравенства, вытекающего из неравного и несправедливого разделения труда, при котором жена и дети фактически являются рабами мужа и отца. Поэтому любая форма традиционной семьи автоматически воспроизводит отношения господства/подчинения.