Женщины-легенды. Сильный слабый пол
Шрифт:
Поначалу Джейн жила с Теотоки во Франции, но отъезд в Грецию вовсе не отменялся. В 1840 году она родила ему сына Леонидаса. Вскоре Джейн приняла православие и вышла замуж за графа. Она была счастлива. Теотоки тоже, потому что из бедного помещика из нищей страны в одночасье превратился в богача. К тому времени годовой доход Джейн превышал lb3 тыс., которые достались ей после двух разводов. В 1841 году чета Теотоки переехала в Грецию, на остров Тинос, губернатором которого был отец Спиридона.
Свидетелем приезда Джейн на Тинос стал французский ученый Бушон, который записал в дневнике: «2 апреля 1841 года. Мы отправились в порт Тиноса, чтобы посетить
Естественно, отсутствие привычной светской жизни вскоре стало действовать на Джейн угнетающе, поэтому она решила украсить жизнь милым ее сердцу гламуром. Купив дом в Афинах, она начала блистать в тамошнем обществе, что было нетрудно на этом фоне. Но гламур без скандала – ненастоящий гламур, и Джейн, осмотревшись, стала действовать на нервы королеве Греции Амалии.
...
Джейн решила украсить жизнь милым ее сердцу гламуром. Но гламур без скандала – ненастоящий гламур, и Джейн, осмотревшись, стала действовать на нервы королеве Греции Амалии.
Супруга короля Отто была готова ради короны терпеть все тяготы греческой жизни, но лишь при одном условии: она должна была оставаться королевой – первой дамой государства. Однако новоявленная графиня Теотоки лишила ее этой радости. Наряды Джейн были богаче и моднее, лошади в ее конюшне – лучше, чем в королевской, так что, когда Джейн выезжала на конную прогулку, многие греки ошибочно принимали ее за свою государыню. В отместку Амалия начала настраивать афинский бомонд против Джейн, и вскоре на нее косились так же, как в любом другом городе Европы.
Но худшее случилось в 1846 году. Сначала Джейн узнала, что некогда благоверный Спирос ей изменяет, да еще и распоряжается ее деньгами по своему усмотрению. А потом произошла трагедия. Маленький Леонидас сбежал от нянек, влез на крышу дома и упал прямо под ноги матери. Леонидас был единственным ребенком Джейн, которого она действительно любила, и теперь ее больше ничего не связывало с ее греческим супругом.
Последующие несколько лет она путешествовала по Италии и Османской империи, причем истории, которые о ней рассказывали, часто походили на вымысел. Так, говорили, что в Риме некий лейтенант подарил ей бриллиант, но тут же был разоблачен капитаном, который доказал, что камень был украден. Но только капитан решил, что Джейн готова выйти за него замуж, как на пути у него встал некий дипломат. Капитан с дипломатом рубились на саблях, дипломат победил, но, получив отказ от Джейн, застрелился… Но что бы ни рассказывали о бывшей графине Теотоки, реальность оказалась еще более фантастической.
В 1852 году Джейн вернулась в Афины. В ту пору Греция была наводнена шайками грабителей, которые контролировали целые районы. Особой удалью отличались паликары – наемники-албанцы, которые в военное время шли к тому, кто больше платил, а в мирное грабили всех, кто попадался под руку. Чтобы положить конец разбою, король Отто взял на службу паликарского вожака по имени Христодолус Хаджи-Петрос. Это был 60-летний рубака,
Между тем королева Амалия не забыла старых обид, а к ним еще добавились новые. Королева тоже положила глаз на украшенного шрамами Хаджи-Петроса и не могла простить Джейн, что та увела его прямо у нее из-под носа. Дождавшись, когда Отто уехал на лечение, оставив ее на государственном хозяйстве, Амалия послала гонца к Христодолусу с приказом о его смещении. Паликар отреагировал так, как королева и надеялась. В ответном письме Хаджи-Петрос признавался: «Ваше величество сместило меня, без сомнения, из-за того, что я живу с графиней Теотоки, но, что бы мои враги ни говорили, я могу уверить Вас и дать слово солдатской чести, что хотя я и являюсь любовником этой женщины, но не по любви, а лишь из корыстного интереса. Она богата. А я беден. У меня есть положение в обществе, которое я должен поддерживать, и дети, которым я должен дать образование».
Получив это послание, королева немедленно пустила его по рукам, и теперь над Джейн потешалась вся Греция. Однако причиной разрыва между Джейн и Хаджи-Петросом стало вовсе не это. В 1853 году Джейн узнала, что старый паликар изменил ей с ее же служанкой. После этого адмиральская дочь собрала вещи и уехала в Палестину.
...
От отца Джейн получила в наследство lb10 тыс., которые, по его выражению, предназначались только ей «вне зависимости от долгов ее нынешнего и всех последующих мужей».
Теперь Джейн Дигби была совершенно свободна и как никогда богата. Дети частью умерли, частью жили у Карла фон Феннингена, а капитал увеличивался год от года. От отца Джейн получила в наследство lb10 тыс., которые, по его выражению, предназначались только ей «вне зависимости от долгов ее нынешнего и всех последующих мужей». Мать оставила еще lb2 тыс. Кроме того, lb4 тыс. годового дохода давала Джейн земельная собственность. Но теперь бывшая светская львица совершенно не представляла, чем заняться, и просто путешествовала по Ближнему Востоку.
Она пробовала завести себе арабского любовника, но караванщик Салех показался ей слишком холодным в постели. Зато он познакомил ее с шейхом Меджуэлем эль-Мезрабом – братом вождя бедуинского племени мезрабов, которые время от времени подрабатывали тем, что водили богатых европейцев на развалины Пальмиры, а на обратном пути, бывало, грабили. Джейн тоже хотела посмотреть Пальмиру, и Меджуэль со своими людьми взялся ее сопровождать. По дороге на них напали бедуины из другого племени, но Меджуэль отразил атаку, показав себя храбрецом. Вождь мезрабов был на 20 лет моложе Джейн, но, живя в пустыне, никогда не видел, чтобы женщина так хорошо ездила верхом. Он вообще никогда не видел женщин, подобных Джейн Дигби, и вскоре после экскурсии в Пальмиру сделал ей предложение.