Женщины в его жизни
Шрифт:
Он пришел первый и, когда она вскоре появилась в дверях бара, невольно восхитился ее видом. В свои сорок Тедди стала по-настоящему интересной женщиной. Годы пощадили ее, и благополучие брака с Марком отразилось на ее лице выражением счастья. Она излучала спокойную уверенность, осуществленность чаяний, удовлетворение, и глаза ее искрились. Тедди, мысленно произнес он, моя дорогая, любимая моя Тедди. Что стало бы со мной, не будь тебя? Пока я рос, ты была главной и единственной опорой в моей жизни, и ты ею навсегда останешься, как бы там ни было. Он очень любил ее, и ее одобрение было для
Максим заранее встал при ее приближении и обратил внимание, сколько шика в ее внешности и наряде: красивый льняной костюм темно-синего цвета с шелковой розой на плече, очаровательная белая шляпка и белые перчатки.
– Вид у тебя сногсшибательный, Тедди, – сказал он, когда она подошла к столу и он поцеловал ее в щеку.
– Спасибо, Максим, милый, – обрадовалась она, улыбаясь ему ясной, любящей улыбкой, садясь и стягивая перчатки. – Да ты и сам выглядишь не так уж плохо. Должно быть, ты хорошо провел уик-энд в Париже.
Он улыбнулся:
– Ты что хочешь?
Она перевела взгляд на его стакан:
– Если это у тебя тоник, а, по-моему, так оно и есть, то, будь добр, мне тоже.
Заказав для Тедди тоник, он наклонился к ней:
– Примерно через неделю я собираюсь навестить тетю Ирину. Ты не хотела бы вместе со мной побывать в Берлине?
– О, Максим, я бы с огромным удовольствием! – воскликнула Тедди и сделала гримаску. – Если бы только я могла, но, увы, – никак. Мы с Марком запланировали давным-давно маленький отпуск вдвоем без детишек. Поедем в Доунгэл пожить на Дромлохане. Там дом у Пеллов, где мы провели наш медовый месяц. Боюсь, сроки как раз совпадут. Но у меня есть для Ирины кое-какие вещицы, будь добр, захвати, передашь ей.
– Конечно, передам. – Он откашлялся, пытливо посмотрел на нее и сказал: – Тедди, я хочу кое о чем тебе рассказать.
Голос при этом у него был столь серьезен, что Тедди, глядя на него, даже слегка нахмурилась:
– О чем? Что такое, Максим? Что-нибудь стряслось?
– Как тебе сказать… Я тут познакомился с одной… Собираюсь на ней жениться.
Лицо Тедди озарилось радостным светом.
– О, родной мой, как я счастлива за тебя! Кто она? И почему мы с ней незнакомы, если у тебя такие серьезные намерения? Почему ты не пригласил ее домой на обед на Итон-сквер?
– Мы только что познакомились, Тедди.
– Когда? – Она слегка отодвинулась, склонила голову набок и испытующе смотрела на него.
В этот момент официант поставил перед ней стакан тоника. Максим переждал, пока они остались одни, после чего ответил:
– Все это произошло в последний уик-энд. В пятницу. То есть я увидел ее в пятницу и до субботы фактически больше не видел.
– Но сегодня только среда!
– Не имеет значения, я знаю, что у меня за чувство. Это что-то такое, чего я никогда раньше не испытывал. Она – та самая. Единственная.
Тедди была совершенно ошарашена, сидела и безмолвно смотрела на него.
– Ты ее полюбишь, Тедди, я знаю наперед, – заверил Максим. – Она как раз из тех девушек, о которых ты всегда для меня мечтала.
– О, Максим, миленький, это так… так скоропалительно.
– Сколько времени потребовалось тебе, чтобы разобраться в своем чувстве к Марку, когда ты встретила его? – мягко спросил Максим, со значением взглянув на нее.
Она не отвечала, лишь задумчиво смотрела в одну точку.
– Да, твоя взяла. Всего несколько часов, от силы – несколько дней, не больше.
– Точно! Много времени и не требуется, чтобы человек понял, что он чувствует по отношению к другому человеку. Очень мало времени надо для этого, по моему опыту.
– Ты прав.
– В конце концов, я не намерен жениться на ней завтра же, так что у нас еще будет возможность узнать друг друга получше.
– Когда же вы думаете играть свадьбу?
– Будущим летом. Мы должны подождать год. Ты понимаешь, ей всего восемнадцать.
Тут Тедди и вовсе растерялась. Она старалась не показать это, но ей не очень-то удалось, и, отпив глоток, она поставила бокал на стол, посмотрев Максиму в глаза:
– Кто она такая?
– Анастасия Деревенко, – начал он рассказывать. И подробно описал, как они познакомились, и все прочее, что ему было известно об Анастасии.
Когда он закончил, Тедди сказала:
– Буду с нетерпением ждать знакомства с ней. Она, судя по твоему рассказу, очень незаурядная девушка… и из хорошей семьи. Я…
– Она не еврейка, Тедди, – спокойно сообщил он, перебив. – Это на всякий случай, если ты подумаешь, что они российские евреи – ашкенази. Нет, она не из них. Я надеюсь, что это не огорчит тебя и не расстроит. – Говоря это, Максим положил свою руку на ее и пытливо всматривался ей в глаза.
Тедди сидела очень беспокойная, не отводя взгляда. Наконец она медленно произнесла:
– Нет, не думаю, чтобы это очень меня волновало. Мне, конечно, было бы приятно, женись ты на еврейской девушке. Всегда ведь удобнее воспитывать детей, когда родители единоверцы, но для меня гораздо большее значение имеет ваше счастье, а не что-либо еще. Если Анастасия собирается сделать тебя счастливым, значит, пусть так и будет. – С улыбкой, полной любви, она добавила: – К тому же ты мог жениться и на еврейке, а результат был бы плачевным. Лучше уж ты женишься на нееврейке и будешь счастлив.
Максим почувствовал колоссальное облегчение, и напряженное выражение сошло с его лица.
– Я знал, Тедди, что могу рассчитывать на тебя. Я знал, что ты сумеешь подойти к ситуации самым интеллигентным образом и не допустишь, чтобы вопрос веры заслонил суть дела. Ты же никогда насильно не пичкала меня такими вещами, пока я рос. Марк тоже ведь не больно религиозен, как ты считаешь, а?
– Нет, конечно, и никогда не был, ты же прекрасно знаешь. Например, он никогда не настаивал, чтобы в тринадцать лет тебя привели в синагогу на бар мицвах. И тем не менее его родители, хоть и принадлежат к реформистам, довольно-таки религиозны, придерживаются традиций. Но ты ведь знаешь тетю Кетти, Максим. Однако не будем из-за них волноваться. Тебе двадцать пять лет, и если кто-нибудь отдает себе отчет в своих поступках, так это ты.