Женщины Великого века

Бенцони Жюльетта

Правда, зимой 1678 года ему довелось испытать чувство тревоги. Еще один знатный господин, виконт де Лимож, выразил желание взять в жены молодую вдову. Кандидат в супруги не обладал таким богатством, как Колиньи, напротив, он был скорее беден, зато – молод, соблазнителен и пылко влюблен. Покоренная Луиза пообещала ему свою руку, когда де Лимож вернется с войны, ибо он тоже был офицером.

Но очаровательная Луиза не приносила счастья возлюбленным, так как и этот пал в сражении, прежде чем смог дать свое имя нареченной.

Истины ради заметим, что несостоявшийся тесть, с которого свалился тяжкий груз, вздохнул с облегчением. Теперь не только дочь оставалась с ним, но он мог управлять и состоянием внука,

что, учитывая его неблестящее финансовое положение, было кстати. Надеясь, что отныне Луиза окончательно откажется от замужества, он сжился с мыслью, что она никогда не покинет стареющего отца, и, чтобы ее развлечь, открыл двери замка широко, как никогда, для визитеров. Через эту любезно распахнутую дверь к ним и проник элегантный месье де Ларивьер, которого наш изгнанник встретил с распростертыми объятиями, ни на мгновение не заподозрив, что сам запустил волка в овчарню.

Никто толком не знал, кем был этот Анри-Франсуа де Ларивьер, нагрянувший в Бюсси летом 1679 года. Он, как говорили, «обманывал себя, называясь маркизом, но еще больше любил обманывать других». Некогда служивший под началом герцога де Бофора во время похода против берберов, он коротко сошелся во Фландрии с покойным графом де Лиможем. Воспользовавшись этим знакомством, Ларивьер, которого Бюсси прежде лишь изредка видел в Париже, явился в качестве «боевого товарища» покойного навестить затворников. В то время он проживал в Монбаре у одной из так называемых кузин, госпожи По де Рошешуар, которая предоставила ему и стол, и дом (а может, и остальное!), но главное – безопасность, в момент, когда он больше всего в ней нуждался.

Наш распрекрасный «маркиз» на самом деле едва избежал длинных рук начальника парижской полиции Ларейни и допросов судей «Огненной палаты» [10] . Иными словами, он по уши завяз в чудовищном «деле о ядах» [11] , и вот как это произошло.

Ларивьер собирался жениться на богатой вдове, а сначала соблазнил и затем бросил госпожу дю Кастелье, которая оказалась недостаточно для него состоятельной. Потом он сумел вызвать пылкие чувства у одной очень хорошенькой молодой женщины, госпожи де Пулайон, которая, правда, не была вдовой, а состояла в браке с высокопоставленным чиновником вод и лесов Шампани, который был намного ее старше.

10

Чрезвычайный суд при Парижском парламенте и провинциальных парламентах Франции.

11

«Дело о ядах», или «Дело о версальских отравительницах» (1675–1682) – громкий судебный процесс об отравлениях, в котором участвовали сотни обвиняемых.

Обезумевшая от любви, бедная госпожа де Пулайон решила всеми средствами сохранить эту связь, хотя аппетиты любовника превосходили все пределы. Она распродала все, что имела, дабы их удовлетворить: драгоценности, ценную мебель и даже парадную одежду мужа. А поскольку «маркиз» обещал на ней жениться, только если она овдовеет, ей хватило глупости обратиться к знаменитой отравительнице Марии Босс, которая за четыре тысячи ливров продала ей склянку с ядом и приготовила для бедняги Пулайона отравленную рубаху, которая быстро и не привлекая внимания окружающих помогла бы ему отойти в мир иной.

К несчастью для нежных любовников, муж был вовремя предупрежден, и в одно прекрасное утро очаровательную госпожу де Пулайон взяли под арест и препроводили в Бастилию, где ее должны были судить. При столь плачевном исходе дела Ларивьер предпочел поскорее убраться из Парижа и попросить у своей бургундской приятельницы пристанище и строжайшее

соблюдение тайны. Вскоре судьба и счастливая внешность обеспечат ему добычу куда более ценную, чем госпожа де Пулайон.

Хотя Бюсси-Рабютен и обладал тонким умом, не было ничего проще, чем завоевать его сердце, если имелась приятная наружность, изящество, непринужденная и остроумная речь, склонность к литературе и умение владеть оружием. Всем этим Ларивьер обладал и в самом скором времени стал одним из близких друзей изгнанника.

С непревзойденной ловкостью Ларивьер сумел снискать расположение Бюсси: он постоянно льстил ему, беззастенчиво хвалил его труды, копировал стиль, даже старался говорить в той же манере. К Луизе же он проявлял нежное внимание, которое возымело действие, хотя оно было скромным и едва ощутимым, дабы не возбудить подозрения отца.

Авантюрист добился успеха, на который и не смел рассчитывать. Вскоре ему предложили поселиться в замке, и отныне они не расставались, к огромному удивлению обитателей соседних имений, даже больше – они вместе путешествовали: когда госпоже де Колиньи пришлось ехать в Риом, чтобы подать прошение в суд, туда отправилась вся троица.

Во время этого путешествия Луиза и дала понять Ларивьеру, что любит его. Это было первое из многочисленных ее писем, адресованных ему, которые, безусловно, можно отнести к одним из самых великолепных образчиков данного жанра. Письма были настолько замечательны, что позже госпожа де Севинье назовет их «португальскими», намекая на их сходство со знаменитыми посланиями португальской монахини Марианы Алькофорадо [12] .

«Мне лучше бы удалось обуздать мои чувства, следуй я разуму, а не сердцу, ибо, несмотря на переполняющую меня любовь к Вам, я испытываю угрызения совести, поскольку мне многое о Вас известно. Вы влюблялись всю жизнь… Я не скрываю от Вас своей привязанности и никогда от нее не отрекусь. Как бы я была счастлива, если бы, отдав Вам сердце, которое никого до Вас не любило, я смогла бы удержать Ваше до конца моих дней».

12

Мариана Алькофорадо (1640–1723) – португальская монахиня и духовная писательница, автор «Португальских писем».

По возвращении в Бургундию Ларивьер выразил желание «уехать домой», но Бюсси в своей слепоте и еще более возросшей привязанности к другу настоял, чтобы тот остался. Любовь же Луизы переросла в настоящее умопомрачение. Вскоре она отдалась ему, и с тех пор каждым вечером, когда «господин де Бюсси желал им спокойных снов», любовники встречались.

Но Ларивьеру требовался брак, и ему было известно, насколько хозяин замка дорожит своим именем и репутацией. Положение «маркиза» было более чем сомнительно, и он прекрасно осознавал, что ему будет нелегко соперничать с такими претендентами, как Колиньи или Лимож. Надежды он возлагал только на Луизу, страсть которой должна была достичь такого накала, чтобы она добилась разрешения от своего ужасного отца. И чтобы быстрее достичь цели, он завязал интрижку с соседкой – графиней де Тришато, к которой и отбыл. Результат сказался незамедлительно.

Не прошло и двух дней, как Луиза написала полное отчаяния письмо, подписанное кровью, в котором дала обещание связать себя узами брака: «Я, Луиза-Франсуаза де Рабютен, обещаю и приношу клятву перед Богом господину Анри-Франсуа де Ларивьеру, что выйду за него замуж, когда он того пожелает. В подтверждение своего намерения я подписываю это послание кровью. Восемнадцатое октября одна тысяча шестьсот семидесятого года…»

Вдобавок Луиза приобрела неподалеку от Бюсси земли и замок Ланти, где она и ее «дорогое дитя» собирались поселиться после бракосочетания.