Женская солидарность
Шрифт:
— Я предпочитаю, чтобы из всех людей, кто здесь был, это сказал мне ты.
— Пока я не увидел тебя в роли Герды, я всегда думал о ней, как о фанатичке, заслужившей свою смерть.
— А теперь?
— Когда ты упала, умирая, — медленно проговорил он, — мне хотелось быть там и поднять тебя на руки.
Энн посмотрела ему прямо в глаза. Они стояли так близко, что она увидела в них свое отражение.
— Актриса может сыграть только то, что есть в роли, — прошептала она. — Я
Он покачал головой:
— Многие женщины играли Герду до тебя, но только актриса, обладающая истинным пониманием и сочувствием, могла вдохнуть в нее жизнь.
Энн качнулась к нему:
— Тогда ты должен понять, что это относится и к Мэри-Джейн. Ради бога, Пол, очнись, пока не поздно!
Прежде чем он смог ответить, между ними втиснулась Сирина, ее заостренное личико было полно яда.
— Пол, эта уборная чересчур переполнена людьми. Пойдем, я не могу здесь дышать.
— Разве ты не собираешься поздравить Энн?
— Конечно. Ты была изумительна, дорогая. Я бы сама не сыграла лучше. Ты такая чудная актрисочка, что по сравнению с этим сыграть секретаршу Пола было для тебя детской забавой!
— Замолчи! — резко оборвал ее Пол. — Энн заслужила свой триумф. Я думаю, что мы достаточно взрослые люди, чтобы забыть прошлое.
— Не могу не согласиться с этим, — закивала его нареченная. — Я надеюсь, что ты не считаешь нас врагами.
Энн ничего не ответила, и Сирина надула губки.
— Ты все еще дуешься на меня, а я хочу доказать свое дружеское расположение к тебе. Как насчет того, чтобы стать подружкой у меня на свадьбе?
— На свадьбе? — выдохнула Энн. — Ты хочешь сказать, что уже назначена свадьба?
— Люди не остаются помолвленными вечно! — Сирина упивалась произведенным эффектом. — Мы с Полом решили окунуться в семейное счастье Мы собираемся пожениться в субботу, после премьеры в Лондоне.
Все чувства Энн взбунтовались, протестуя против того, что она услышала, но приличия обязывали к сдержанности. Нервно глотнув, она повернула голову и увидела протискивающегося к ней сквозь толпу Десмонда. Почти не соображая, что делает, она протянула ему руку, и тепло его пальцев вернуло ей голос.
— Нам надо поделиться с Полом и Сириной нашими новостями, дорогой. — Обернувшись к Полу и Сирине, она выдавала из себя улыбку. — Вы тоже должны поздравить нас. Мы с Десмондом вчера решили обручиться.
10
Весь следующий день Энн одолевали поздравительные телефонные звонки. Днем состоялась ее первая пресс-конференция, такая же пугающая, как и вчерашний дебют.
Только вечером она смогла поговорить с Десмондом наедине, причем из всех последних испытаний это оказалось самым тяжким.
— Я не могу объяснить, почему я вчера так сказала. Просто, я должна была нанести ей ответный удар.
— Тебе не надо ничего объяснять. Я очень хорошо понимаю мотивы твоих поступков.
— Что мне сделать, чтобы все исправить?..
— Ты можешь выйти за меня замуж.
Она прикусила губу.
— Не думаю, что ты женишься на мне, зная, что я все еще люблю Пола…
— Мне все равно, кого ты любишь. Все, чего я хочу, это возможности научить тебя сердечно относиться ко мне!
— Мне не хочется быть несправедливой к тебе. Давай отменим помолвку. Я скажу, что это я виновата и…
— И признаешься Сирине, что соврала? Через мой труп! — Он наклонился к ней, в голосе уже не было смеха. — Поверь мне, Энн, я люблю тебя глубоко и искренне и хочу жениться на тебе. Не отвечай мне сейчас ничего, просто помни, что я буду ждать.
— Я никогда не думала, что ты можешь быть таким добрым, — прошептала она.
— Ты многого обо мне не знаешь. — Он притянул ее к себе, и она почувствовала, как сильно бьется его сердце. Энн попыталась освободиться от его объятий.
— Дай мне время, — прошептала она, когда его губы коснулись ее губ. — Десмонд, умоляю тебя, дай мне время.
Анжела и Лори приняли весть о помолвке с Десмондом без вопросов. Но Энн желала лишь одного — снова быть свободной. Только мысль о том, что пройдет всего несколько недель, и Пол женится на Сирине, останавливала ее от расторжения помолвки. Оставалось лишь надеяться, что со временем «все образуется».
Ни Десмонд, ни отец ничего не говорили о новой пьесе, и только от матери она узнала, что в начале следующего месяца они начинают недельные гастроли с этой пьесой в Брайтоне. Гордость не позволяла ей расспрашивать, поэтому лишь во время уик-энда перед премьерой Десмонд рассказал ей, что его на следующей неделе не будет в городе, и спросил, не хочет ли она приехать туда и посмотреть спектакль.
— И поставить всех в неловкое положение? Нет, спасибо. Я посмотрю его, когда спектакль приедет в Лондон.
— Ты хочешь сказать, «если» приедет в Лондон, — подчеркнул Десмонд интонацией слово «если».
— Все так плохо? — испуганно спросила Энн. Тревожное предчувствие охватило ее.
Весь понедельник Энн старалась чем-то занять себя. Но отдых не принес покоя ее душе. Она мысленным взором видела своего отца в Брайтоне и почти чувствовала напряжение, нараставшее по мере того, как близилось время спектакля. Весь вечер она не могла сосредоточиться.