Женская солидарность
Шрифт:
В понедельник Энн вошла в вестибюль «Маррис-театра» и увидела Пола, разговаривающего с Эдмундом. Это был горячий спор, и ни тот, ни другой не заметили ее, пока она не поравнялась с ними. Тогда толстяк-режиссер схватил ее за руку.
— Как чудесно повидать тебя, Энн. Я слышал, что ты можешь в любой момент улететь в Голливуд.
— Вы что-то не то слышали.
— Нет, то, — запротестовал он. — Я во время уик-энда видел Бектора, и он рассказал мне о том, что ты получила
— Я получила пару предложений, но не приняла их. — Она посмотрела на Пола. — Как поживаешь?
— Очень хорошо. — Он избегал смотреть ей в глаза и снова повернулся к Эдмунду. — Говорю тебе, я не могу сейчас снять ее с показа. Я финансирую постановку, и она должна быть успешной.
— Такая, как она сейчас, она не продержится и недели.
— Полагаю, ты имеешь в виду Сирину?
— Ты правильно полагаешь! — Эдмунд вскинул руки к небу. — Я понимаю, почему ты дал ей роль: вы с ней помолвлены, и ты хотел осчастливить ее. Но если тебя волнует судьба пьесы, тебе надо взять другую Мэри-Джейн!
— Сирина — единственная, кого я вижу в этой роли! Когда я первый раз услышал ее, это было чудесно. Ты должен верить мне! Если бы я смог доказать, что дал ей эту роль не потому, что мы… тогда ты бы успокоился?
— Как ты можешь доказать это?
— Подожди и увидишь.
Пол сердито выскочил из театра, и Энн поспешила за ним.
— Пол, подожди! Я хочу поговорить с тобой.
— Нам нечего сказать друг другу, — ответил он, не оборачиваясь.
— Но ведь тебе все равно надо есть? Ты же идешь на ланч?
Он не замедлил шага, и она должна была почти бежать рядом. Они прошли по Срэнду, пробираясь через толпу, мимо Олдвича, перешли главную дорогу и повернули на боковую улицу. Выбившись из сил и задохнувшись, Энн остановилась, грудь ее судорожно вздымалась, на глаза навертывались слезы.
Пол обернулся и, увидев, что она, шатаясь, стоит на мостовой, вернулся к ней.
— Что ты хочешь мне сказать?
— Я не могу говорить. — Ты ходишь слишком быстро. Может, мы где-нибудь выпьем кофе?
Он нахмурился.
— Хорошо. Дальше по шоссе есть кафе.
Через несколько минут они сидели за столом в маленьком ресторанчике, скрытые от посторонних взглядов колонной.
Энн взяла ложечку и стала мешать кофе.
— Мне было очень грустно, услышать о твоей пьесе, — наконец-то неловко проговорила она. — Отец рассказал мне…
— Твой отец был изумителен.
— Я очень рада. Ему нравится роль Фрэнка.
— Он просил освободить его от контракта.
Энн была потрясена.
— Я понятия не имела. Он мне ничего не сказал.
— Я не виню его. В
— Но это была очень хорошая пьеса, — запротестовала она.
— Была? — По его лицу пробежала тень горького разочарования. — Ты говоришь о ней в прошедшем времени.
— Я не это имела в виду.
Пол отхлебнул кофе и сделал гримасу.
— Как ты чувствуешь себя в роли звезды?
— Я не звезда.
— Ну, ну, не надо демонстрировать ложную скромность! Ты на дороге к успеху, Энн! Как я понимаю, дело только в том, чтобы выбрать лучшее предложение. — Он потер щеку таким знакомым ей жестом. — Что там такое сказал сегодня Эдмунд, что-то о предложениях из Голливуда?
— Они не очень интересные, — торопливо ответила Энн.
— Будут и другие, поверь мне на слово. В тебе есть все, чтобы быть звездой: и внешность, и способности.
В его голосе зазвучали знакомые нотки сарказма, которые она так хорошо знала по прошлому опыту.
— Пол, будь серьезным. Я хочу поговорить с тобой. Неужели мы должны разговаривать, как чужие?
— А разве мы не чужие?
— Разве мы ничего не значим друг для друга? — Ее голос дрогнул. — Пол, дорогой, ты не можешь заставлять меня всю жизнь платить за одну ошибку. Я знаю, что поступила неправильно, когда стала работать у тебя и…
— Дорогая моя девочка, — прервал он ее. — Я давным-давно простил тебя. Пусть это не тревожит твою совесть.
Энн стиснула руки.
— Я люблю тебя. Пол. Можешь ты посмотреть мне в глаза и сказать, что я ничего для тебя не значу?
Он впился в нее взглядом, и Энн увидела непримиримо сжатый в одну линию рот, лицо, побледневшее настолько, что стала заметна легкая щетина.
Наклонившись вперед, он сказал твердо:
— Я женюсь на Сирине в конце этой недели.
— Ты не можешь этого сделать! — задохнулась Энн. — Ты ее не любишь. Ты ломаешь наши жизни из гордости!
— Гордость здесь ни при чем. Давай выясним все раз и навсегда. Каковы бы ни были причины, по которым я обручился с Сириной, я собираюсь жениться на ней. Не из-за тебя или кого-то другого, а потому, что я этого хочу.
Не в силах дольше выносить это, Энн оттолкнула назад свой стул и выбежала из кафе. Она пыталась вернуть Пола и проиграла. Она должна принять эту горькую правду.
Ничего не видя, шла она по тротуару и, только дойдя до перекрестка, остановилась, огляделась и увидела, что стоит у дверей агентства Марти. Минуту она колебалась, но, перебежала дорогу и толкнула входную дверь.