Женские причуды

Лессинг Стефани

— Эти туфли напоминают тебе принцессу в замке?

— Если быть точнее, принцессу в замке, расчесывающую волосы перед сном. А тебе?

— Старушку, — говорит Стэн, не слишком меня слушая. Он быстро наводит порядок.

— Помнишь эти туфли? — спрашиваю я, показывая черные лакированные туфли «Мэри Джейн» от Лулу Гиннесс с белой лакированной окантовкой. — Знаешь, что они мне напоминают?

— Извращенца из «Лолиты»? Кто его играл? Ах да, Джереми Айронс.

— Нет, не извращенца. Они напоминают мне

пару туфель, которые были у меня в детстве. Я носила их постоянно, кстати и некстати. Видишь, какие они новые, блестящие и парадные? Как я была счастлива, когда мне было куда пойти!.. Но у моих были перламутровые пуговки, а у этих нет. Мне очень нравится эта пара, и все же она не заменит мне моих любимчиков. У тех была розовая бархатная подкладка, а каблука, разумеется, не было.

— Розовый бархат? Сильно. — Понимаю, ему неинтересно, но мне нравится вспоминать мои туфельки.

— И все же в этих тоже есть что-то особенное. Они по-старомодному женственные, однако их классический дизайн, форма мыска и высота каблука идеально подошли бы, скажем, к кремовому костюму от Джеки Кеннеди или Баленчиага. Или к простому черному платью в белый горошек с жемчужными сережками.

Я могла бы надеть их с костюмом для собеседования!

— Вспомнил. — Стэн забирает у меня одну из туфелек. — Это туфли, которые никогда не надо носить. Те, которые разом произведение искусства и игрушка.

— Именно!

— А где ты их взяла?

— На верхней полке, там же, где другие коробки.

Тем временем он открывает все коробки, рассматривает туфли и кладет обратно. Может, он заведует этой кладовкой.

— Ты заведуешь этой кладовкой? — спрашиваю я.

— Не совсем.

— А чем ты тогда занимаешься?

То ли он пытается не смеяться над моей невежливостью, то ли сегодня случилось что-то смешное. Со мной тоже такое бывает. Неожиданно вспоминается шутка, услышанная два года назад, и я начинаю смеяться в лицо собеседнику.

— Я, что называется, решаю проблемы. И докладываю о них корпорации.

— То есть ты шпик?

— Кто?

— Шпик — это такой человек, который на всех доносит. Я узнала это из «Отряда «Стиляги»».

— Шпик — человек, который доносит на всех из отряда «Стиляги»?

— По-моему, речь шла именно об «Отряде «Стиляги»». Ты смотрел это шоу? Обожаю старые шоу. А ты?

— Наверное, не настолько.

Он не слушает меня, а оглядывается по сторонам, видит кладовку в новом свете. Раньше это была просто комната, полная обуви, а теперь — целая жизнь, порожденная больным воображением.

— Раз у тебя такая проблема, лучше заведи собственный ключ. Веришь ли, кладовку запирают, а тебе может понадобиться зайти, когда меня нет поблизости. Возьми один из моих. Теперь обедай здесь хоть каждый день. С полудня до двух этаж пустеет. Если проголодаешься или

захочется все переставить, приходи в это время.

— Не знаю… Ты имеешь право раздавать ключи? — Я смотрю прямо на него. Похоже, ради меня он рискует своим положением.

Стэн отвечает на мой взгляд. То ли я не наелась, то ли от его вида у меня начинает вырабатываться слюна.

— Я не «раздаю ключи». Я дал ключ тебе.

Неудивительно, что Кортни не могла от него оторваться. Сколько тестостерона!.. Вот бы спросить его про Кортни, но я не осмелюсь. Не хотелось бы показаться ревнивой и сующей нос, куда не просят…

— А у Кортни есть?

Черт! Как же это происходит? Говоришь себе «Молчи», а потом вдруг брякаешь что попало.

Он смотрит на меня гораздо внимательнее. Пристально так смотрит. Мы, что называется, общаемся без слов. Стэн склоняет голову набок, я следую его примеру, вопросительно до бесцеремонности приподняв бровь, как бы спрашивая: «Есть ли у нее? Есть ли у нее?»

— Есть ли у Кортни что?

— Ключ. Есть ли у нее ключ?

— Нет. У Кортни нет ключа.

Дело заходит слишком далеко. Брови прыгают вверх-вниз, а мне не следует флиртовать с парнями с работы. Особенно со шпиками. Пора идти. Так и представляется, как сюда заходит Руфь и застает меня сидящей на полу, да еще устраивающей целое представление бровями.

Я поднимаюсь, и тут Стэн берет меня под руку. Желудок сводит спазм.

— Пока ты не сбежала, я хочу посмотреть эти идеальные туфли на тебе.

Он наклоняется, снимает с меня мои туфли и надевает вместо них «Мэри Джейн» от Лулу. Я буквально растекаюсь, словно подтаявшее желе.

На мне они смотрятся плохо, как будто по-клоунски. Такое впечатление, что я в маминых туфлях. Во-первых, они слишком большие, во-вторых, слишком жесткие, и вообще что-то с ними не так.

— Что-то здесь не так. Туфли мне по-прежнему нравятся, но с ними не все в порядке.

— Ты совершенно права. С ними не все в порядке. Ты надела две левые туфли. Наверное, их положили на верхнюю полку для возврата производителю.

У меня возникает ощущение, будто я коснулась запретного.

Стэн осторожно снимает с моих ног туфли «Мэри Джейн» и кладет их в коробку. Я надеваю собственную пару и подаю своему новому другу коробки с пола. Он ставит их на верхние полки и говорит:

— Почему бы нам не встретиться здесь завтра во время ленча? Я угощаю. В то же время, ладно?

Он предполагает, что я скажу «да» и немедленно уберусь отсюда. Может, вот-вот вернется Кортни. Наверное, они работают вместе весь день, а когда она отправляется обедать, он ловит девушек в обувной кладовке. Мне не нужна эта кладовка. И без нее проживу. Это всего лишь комната, полная туфель. Таких навалом.