Женский взгляд
Шрифт:
Погода сегодня чудесная! Солнышко слегка припекает, снег уже сошёл и кое-где полезла первая травка, теплый ветерок ласкает кожу. Санёчек от такого блаженства млеет и быстро засыпает. Катюшка ведёт меня сперва в местный магазинчик, а после - на лучшую в районе площадку, не переставая рассказывать про то, как им с папой было грустно и страшно без мамы, как они переживали. Бабушек у них нет. Они совсем одни и привыкли всё делать вместе, сначала втроём, а потом вот Саня родился. Моё сердце сжимается, что было бы, если бы Света не выжила? Пережить такое - настоящее испытание. Вот так жизни и рушатся. Не хочется думать о грустном. Перевожу тему на Катюшиных подруг и детский
Слушая малышку, сама отвлекаюсь от тяжёлых и грустных мыслей. Какое же это счастье, когда у тебя есть родные, любимые, когда они ждут тебя дома! Когда встречают с работы, наперебой заглядывая в пакеты с самыми обычными продуктами. Радуются и ликуют от встречи, расспрашивают, ведь не виделись целый день! Когда обнимаешь их, вдыхая такой родной, сладкий запах, и понимаешь: здесь тебя любят, здесь твой дом!
Гуляем минут сорок, начинает потихоньку темнеть. Предполагая, что ребёнок уже нагулял хороший аппетит, ведь и сама я зверски проголодалась, иду домой. Там хорошо: пахнет жареной картошкой. Стол накрыл в комнате, возле кровати. Получилось, что и Света с нами. Здорово!
Очень тепло и душевно сидим, едим, смеёмся и говорим только о хорошем. Мы живы - и это главное, жизнь прекрасна, и она продолжается!
Сижу у Ивановых до позднего вечера. Домой, в пустую квартиру, к грустным мыслям, возвращаться совсем не хочется.
Но идти туда всё же приходится. Дом, милый дом... Так пусто, уныло, тишина давит на уши. Меня раздражает эта разруха: кривой и растрескавшийся деревянный пол, покрытый слоями краски всех цветов радуги, скрипит от жалости к себе. Выцветшие и затёртые обои, местами закрашенные, уныло повесили отошедшие уголки, умоляя наконец их уже переклеить. Старые, драные шторки, доставшиеся в наследство, будто смотрят небольшими дырочками с немым укором. Унитаз в туалете, с бачком под потолком и цепью для смыва, ревёт каждый раз белугой, просясь на законный отдых. Польский кухонный гарнитур, доставшийся "по блату" в середине восьмидесятых, разваливается от каждого неосторожного чиха. Не квартира - помойка!
Если это всё ещё не отслужило своего вдвойне - я тогда не знаю, как в этом можно дальше жить. Всё враз стало каким-то чужим и убогим.
Хватит тянуть! Пора браться за дело. Чтобы не передумать, беру кухонный нож и, даже не раздевшись, начинаю отдирать обои. Они поддаются легко, будто сами просятся на свалку. Немного сбросив напряжение, четко понимаю, что мой навык ремонта совсем не прокачан. Ломать-то, конечно, не строить. Но экономить на рабсиле, пытаясь сделать что-то самой - это просто хоронить деньги. Обращаться за помощью к родителям не хочется. Во-первых, у них начался огородный сезон: рассада, копка и всё такое прочее. А во-вторых, у нас разные понятия о прекрасном - спорить и ссориться из-за мелочей мне не хочется.
Иду, наконец, переодеваюсь, с запоздалым сожалением рассматривая свою выходную одежду.
Открываю сайт объявлений. Нахожу студента, который пишет, что руки у него растут откуда надо, и готов он на любые виды работ в любое время дня и ночи. Вот и прекрасно! Звоню ему и прошу прийти оценить фронт и договориться о смете.
Глава 25. Самая привлекательная.
Утро воскресенья начинается со звонка в дверь. Еле разлепляю глаза. От второго звонка в дверь до меня доходит суть происходящего. Ставлю ногу на пол и, забывшись, что сплю на неразложенном диване, оступаюсь
На пороге мои трудяги, с инвентарём для ремонта наперевес. Олег прямо светится от счастья; Иван понурый, видимо его, как и меня, ранние подъёмы вводят в уныние. Догадываюсь и о другой возможной причине столь хмурого настроения:
– Вы ели?
– спрашиваю и попадаю в десятку.
– Нет, я никогда не завтракаю, у нас в общаге и еды-то не бывает, что приносится - съедается сразу, - Олег, похоже, сыт голым энтузиазмом.
– Всё с вами ясно, - киваю и иду на кухню, изучать содержимое холодильника.
С моей диетой, еды для двух, пусть и молодых, зато вечно голодных мужчин, откровенно маловато. Надо будет сегодня затариться пельменями: и у меня не будет голова болеть на тему что и когда готовить, да и сытые работники машут мастерком веселее. Что-то мне подсказывает, что эти двое в еде не привередливы, и растущие организмы готовы перерабатывать пельмени тоннами на завтрак, обед и ужин. Пока я сооружаю нехитрый перекус из своей диетической ботвы, Иван провожает голодным взглядом содержимое каждой тарелки в моих руках.
"Ну, какая полиция? Ребёнок и есть! Да, воровать плохо, и если бы его не поймали, то мои сбережения канули бы в Лету, а я свалилась с сердечным приступом как минимум. Но всё же обошлось. И ворует он не от хорошей жизни", - оправдывать воришку глупо, но ничего не могу с собой поделать.
Пока готовлю завтрак, Система присылает мне весточку от Маруси Травкиной, которая, наконец, одумалась и устроилась на нормальную работу:
Выполнен квест: "Помочь Марии "Бабке" Травкиной встать на ноги". Мария трудоустроена на своё первое официальное место работы.
Внимание! Важное социальное деяние!
Получено 2000 очков опыта.
+ 10% удовлетворённость на следующие 6 часов.
+ 10% бодрость на следующие 6 часов.
"Ай, да Травкина, ай, да молодчинка! Надо будет ей позвонить, расспросить детали!" - меня радует осознание, что спасла девочку от убогого будущего. Опуститься на дно в этой жизни не долго, а вот подняться оттуда практически невозможно.
Смотрю на Ваню, и сердце щемит: "Сутулится, хохлится как загнанный в угол зверёк - не доверяет. Да и с чего бы? Будто за пятнадцать лет скитаний по детским домам и подвалам, он видел лишь доброе, светлое? Смешно. Как же мне с ним общаться, чтобы зря не обнадёжить? И в тоже время хочется доказать ему, что дружба-то есть! Нельзя всех равнять под одну гребёнку. Несмотря ни на что, нужно верить в людей! Есть хорошие, да, их мало, но им можно подставить спину, попросить о помощи. Как же всё сложно", - в моей голове лениво кружатся мысли. И тут меня осеняет, что я должна сделать:
– Вань, - смотрю на расслабившегося, довольно жующего тосты, мальчишку, - а почему ты именно мои деньги решил украсть?
Мальчик перестает жевать, смотрит на меня удивлённо, молчит.
– Ну я же тебя не осуждаю, верю, что крайняя необходимость толкнула. Просто интересно: на что бы ты потратил деньги, если бы охрана тебя не поймала?
– стараюсь говорить мягче и убедительнее.
– Вам-то какое дело, на что бы потратил, - бурчит пацанёнок. Голос у него сиплый, ломается - переходный возраст со всеми вытекающими.