Женское время, или Война полов
Шрифт:
Но, переворошив все глубины компьютерной памяти «Визы», «Америкэн экспресс», IRS, «AT&T», «Ez-pass» и прочая, и прочая, команда Джеймса Фаррона не обнаружила никаких намеков на то, что сотрудники, а точнее, сотрудницы «Бюро знакомств Марты Грей» занимаются по ночам какой-нибудь странной или тайной деятельностью. И тем не менее факт был налицо: все имена и даже фотографии трехсот семидесяти зарегистрированных полицией жертв «космических ожогов» имеются в здешней картотеке! Больше того, повозившись с компьютером бюро знакомств, Стив Дэловер без особого труда установил, что эти жертвы объединены
В 00.24 поступил первый сигнал из полиции: ожог на Восточной 14-й улице, пострадавшая Семента Кропок, 32 года.
Стив набрал это имя на клавиатуре компьютера бюро знакомств, и — клик, клик, клик! — с экрана на ошалевших сотрудников ФБР уже смотрит цветной фотопортрет рыжей и конопатой тридцатидвухлетней толстушки Сементы Кропок, снятой на фоне плавательного бассейна и дорогого загородного особняка.
— Стив, — сказал Роберт Хьюг. — Отключись от Интернета.
Стив понимающе кивнул, тут же отключился не только от Интернета, но даже от электросети и перешел на питание компьютеров от аккумулятора — чтобы исключить малейшую возможность для кого бы то ни было войти снаружи в память компьютерной системы бюро знакомств. Но и это не помогло. В 00.43 — новый звонок: ожог в Вестчестере, Моника Риид, 37 лет…
Прежде чем полиция сообщила (или выяснила) остальные данные этой Моники, Стив уже имел на экране фотографию пострадавшей и ее данные: рост 153, дизайнер одежды, бездетная, незамужняя, средний годовой доход — 57 000 и выше.
И дальше это пошло по нарастающей — через каждые десять — восемь минут кто-то словно расстреливал «космическим лучом» список женщин в «midclup40», Стив только успевал вызывать из памяти компьютера их файлы и фотографии.
Джеймс Фаррон — потный, с пятнами кофе на помятой рубашке и брюках — в бешенстве и отчаянии в сотый раз набрасывался на Марту Грей и ее сотрудниц и кричал:
— How you fuckin’ do it? Я убью вас! Как вы это делаете?!
— Что мы делаем? Мы ничего не делаем. Мы сидим с вами… — резонно оправдывались несчастные. — Вы не имеете права допрашивать нас без адвоката…
— Право? Положил я на все права! Мясо горит! Нюхайте воздух! Человечье мясо горит в Манхэттене! Прямо сейчас!.. — И Фаррон подбегал к окнам на двадцать третьем этаже Рокфеллеровского центра и нюхал воздух ночного Нью-Йорка, как будто и в самом деле слышал в нем запахи «космических ожогов».
Трещали сотовые телефоны и пейджеры, это агентов ФБР изводили звонками их жены и близкие. И Анна уже трижды прислала Марку на пейджер отчаянный текст: «Где ты? Ты мне срочно нужен! Немедленно позвони!» Но Фаррон не позволял никому отвечать на эти звонки.
— Fuck them! Им ничто не грозит! Их нет в этой картотеке! Я хочу, чтобы все мы сконцентрировались на Марте и ее сучках! Кто-то из них делает это! Прямо сейчас! Они причастны к этим ожогам! Или продали кому-то этот список «midclup40»!
Женщины, измученные тринадцатичасовым арестом и допросами, уже не реагировали на его крик. Они сидели в креслах, как пассажиры в аэропорту во время шторма, затянувшегося на вторые
И в этот момент послышалась возня ключа во входной двери.
Услышав ее, Фаррон вскочил и жестом приказал всем замереть, а кому-то из агентов — выключить в офисе свет. Тот едва успел выполнить этот приказ, как входная дверь открылась и в комнату, ритмично подергиваясь, стал спиной входить высокий черный парень в наушниках си-ди-плейера, комбинезоне уборщика офисов и с коляской, вооруженный пылесосом, щетками, бумажными полотенцами и спреями для полировки мебели. Его рука привычно протянулась к выключателю и щелкнула им, врубив свет. Но, поворачивая коляску, парень вдруг увидел в офисе Джеймса Фаррона и других агентов ФБР и испуганно замер, а затем дернулся назад к выходу. Фаррон отрицательно покачал головой, усмехнулся и пальцем поманил парня к себе.
— Come on! Поди сюда! Ближе!
Парень оглянулся — за его спиной уже стояли два рослых агента ФБР. Поняв, что отступать некуда, он подошел к Фаррону, снял с головы наушники и хотел выключить плейер у себя на поясе, но Фаррон вдруг вскочил, ударил его по руке, вырвал наушники и поднес к своему уху. К его разочарованию, в наушниках был обычный рэп, а си-ди-плейер оказался действительно си-ди-плейером, а не радиопередатчиком инопланетян или других преступников.
— Как тебя зовут? — спросил у парня Фаррон.
Тот жестами показал, что он немой.
Фаррон повернулся к Марте Грей:
— Как давно он тут убирает?
Она пожала плечами:
— Я вижу этого типа первый раз.
— Что?!
— Тут всегда убирала какая-то русская.
— Как?! Как ты сказала? Русская?! Тут убирала русская?
— Да. А что?
— Сейчас я спрашиваю, я ! Как ее зовут?
— Я никогда не интересовалась. Она старая женщина…
Фаррон стремительно повернулся к остальным сотрудницам бюро:
— Кто знает, как звали прежнюю уборщицу?
Те пожали плечами. Но Фаррон не сдавался, повернулся к парню:
— Как давно ты тут убираешь? Не мычи! Пиши! — Он сунул парню свою авторучку и блокнот.
Парень написал:
«Две недели. С 27 сентября. А в чем дело?»
— Заткнись! Я спрашиваю! Ты видел русскую бабу, которая убирала до тебя?
«Нет», — отрицательно закрутил головой парень.
— Кто взял тебя на эту работу? Пиши!
«Менеджер здания», — написал парень.
— О’кей, телефон менеджера здания! — требовательно сказал Фаррон Марте Грей и секретарше бюро. — Быстро!
Марта пошла в свой кабинет, а секретарша порылась в перекидном телефонном списке на своем столе. Через минуту, подняв телефонным звонком с постели мистера Рафаэля Рикардо Родригеса, администратора Рокфеллеровского центра, Фаррон уже выяснил, что прежнюю уборщицу звали Зара Бешметова, что в пятницу, 26 сентября, она уволилась и получила последний чек и что жила она «где-то в Нью-Джерси, если вам нужно, господин комиссар, я сейчас приеду в офис и посмотрю свой файл…»