Жены-мироносицы

Протоиерей Николай Викторович

Больше Иоанна не могла слушать и в ужасе выбежала от нее. Ученикам она сказала, что Иродиада отказывается отдать голову Иоанна Крестителя. Но как только у нее появится такая возможность, она обещала им сама предать погребению голову пророка. Ученики, подавленные горем, только молча кивнули Иоанне и, взяв тело пророка, тронулись в путь, чтобы предать погребению своего учителя в Себастии, куда не распространяется власть тетрарха.

Вскоре Антипа узнал, что основное войско арабов выступило из Петры [42] и стягивает свои силы к границам Гамалитиды. Антипа тоже повелел своему войску двигаться к Гамалитиде, чтобы дать решающее сражение. Кроме войск, собранных в Галилее и Перее, к нему примкнули отряды наемников из тетрархии Филиппа. С этими силами Антипа надеялся разбить арабов. Войско

Антипы вступило в бой, когда еще не все силы тетрарха были стянуты к месту сражения. Их увлекло ложное отступление основных сил арабов. Увлекшись погоней, конница Антипы угодила в ловушку. Как только конная лава вошла в ущелье, прятавшиеся до этого арабские лучники стали из укрытий расстреливать сгрудившуюся конницу, словно забивая скот на бойне. Другие силы Ареты обошли пешие полки галилейских копьеносцев благодаря отрядам из тетрархии Филиппа, которые перешли на их сторону. Обойдя галилеян, арабы ударили по тылам так неожиданно, что войско, растерявшее весь воинственный пыл, бежало. В народе распространилось мнение, что поражение Антипы, было Божьим наказанием за казнь Иоанна Крестителя. Антипа, чтобы избежать нареканий со стороны Рима, написал Тиберию жалобу на Арету и прекратил военные действия.

42

Петра — столица арабского государства.

Весь двор Антипы тут же перебрался в его дворец на Елеонской горе близ Иерусалима. Как раз в это время в Иерусалиме находился его брат Филипп, тетрарх Панаиды и Батанеи, и Антипа по настоянию Иродиады сосватал за него свою падчерицу Саломею.

Иродиада по прибытии в Елеонский дворец, решила тайно скрыть голову Иоанна Крестителя здесь. Она завернула ее в скатерть и, когда настала ночь, сама вырыла яму возле конюшен, не доверяя никому из слуг. Здесь, за конюшнями, она и закопала голову святого пророка. Хуза в этот день возвращался поздно вечером из Галилеи и случайно увидел, как его госпожа в полном одиночестве идет за конюшни. Его разобрало сильное любопытство. Он прокрался к тому месту и увидел, как Иродиада закапывает что-то в свертке. Он догадался, что именно прячет жена тетрарха, и в смятенных чувствах убежал домой. Он был так взволнован, что Иоанна стала настойчиво расспрашивать о причине его волнения. Хуза пробовал отмалчиваться, но потом, не выдержав, рассказал жене все. Иоанна пришла в ужас от того, что голова пророка погребена в таком неподходящем месте. Мужу она ничего высказывать не стала, но на следующий день приготовила чистый плат и широкий глиняный сосуд. Прихватив с собою алавастр с миром и кусок сырой глины, Иоанна ночью пробралась за конюшни. Скоро она разыскала место погребения главы по свежим следам разрыхленной почвы. Поминутно в страхе оглядываясь по сторонам, она откопана сверток, развернула его и не могла сдержать слез. Оплакав пророка, она вынула алавастр с миром и вылила драгоценную жидкость на голову Иоанна Крестителя. Затем обернула ее чистым белым платом и благоговейно вложила в глиняный сосуд. Сосуд прикрыла крышкой и замазала щели сырой глиной. Перенесла сосуд в сад и погребла его как можно глубже под масличным деревом. Исполнив все таким образом, Иоанна вернулась домой, но заснуть не могла от пережитого за ночь волнения, так и пролежала до самого утра. 

ГЛАВА 23 

А утром Иоанна не смогла подняться. Ноги не слушались женщину.

— Что с тобой случилось? — в тревоге спрашивал муж.

Она ничего не могла ему ответить, так и лежала, безразличная ко всему и к собственной участи тоже.

Через три дня во дворце начался переполох. Иродиада, не находившая себе места от беспокойства, после того как зарыла голову Иоанна Крестителя, наконец решила достать голову пророка и сжечь. Мистический ужас охватил жену тетрарха, когда она не обнаружила головы Иоанна. Не зная, как это объяснить, она тут же велела собираться для переезда в Тивериаду. Но и там беспокойство и страхи не покидали ее.

Иоанну Хуза тоже отправил в Тивериаду, надеясь, что свежий воздух Галилеи пойдет ей на пользу. Сам же он вынужден был оставаться в Иерусалиме. В Тивериаде Иоанне лучше не стало. Она так и лежала, почти не принимая пищи. Таяла на глазах. Врачи только разводили в недоумении руками и считали, что нужно готовиться к смерти. Служанка Иоанны прослышала о чудесных исцелениях, происходивших в Капернауме и его окрестностях от явившегося там Пророка из Назарета. Она запрягла ослика в тележку,

насыпала туда соломы и попросила слуг помочь ей перенести свою госпожу. Жену домоправителя осторожно положили на солому и повезли в Капернаум. Иоанна лежала на тележке и безразличным взглядом обозревала прозрачную лазурь бездонного галилейского неба. На душе ее было так же пусто, как в этом небе. Густо смазанные утиным жиром уключины колес не скрипели, лишь только иногда тележка начинала подрагивать, когда колеса попадали на крупные камни. Вместе с телегой подрагивало и безвольное тело Иоанны. Из Капернаума им пришлось ехать дальше вдоль берега Геннисаретского озера, пока наконец не прибыли к пологому холму. Он весь был усеян народом. Кто сидел, кто возлежал прямо на земле, и все взоры были обращены к стоявшему на вершине Человеку. Кто-то шепнул Иоанне, что это Сам Иисус из Назарета. Иисус говорил, и слова Его в благоговейной тишине беспрепятственно достигали слуха каждого.

— Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся...

Слова этого Человека, словно благодатные струи дождя, оросили душу Иоанны, иссохшую от утраты веры в справедливость. И слезы умиления впервые за многие дни болезни исторглись из глаз женщины. Благодатный Провозвестник Царства Божия говорил о кротких, о жаждущих правды, о милостивых, о чистых сердцем, об изгнанных, и каждое Его слово проливалось на сердце Иоанны целительным бальзамом. Ей казалось, что все сказано именно о ней, что все это было только для нее. Она это чувствовала всей душой, не подозревая о том, что так же мыслят другие слушающие Христа.

Но вот Иисус закончил говорить, и по шуму и движению людей Иоанна поняла, что Он идет. Вот Он проходит мимо нее. «Неужели Он не заметит меня? Неужели пройдет мимо?» — мелькает тревожная мысль Иоанны.

Нет. Он останавливается и протягивает Свою руку. Он молча касается головы женщины, и она даже через покрывало чувствует необыкновенное тепло Его руки. Это тепло пронизывает все ее существо. Иоанна чувствует покой, легкость и непередаваемую радость. Он проходит дальше, а она все еще ощущает благодатное тепло Его руки. Иоанна закрывает глаза и засыпает. Впервые за последние дни болезни она засыпает так легко, как засыпала только в детстве на руках матери.

Во сне Иоанна летала. Летала свободно и легко в той самой небесной лазури, на которую еще совсем недавно взирала так равнодушно с одра болезни. Она летит и видит на холме Его в окружении множества народа. Тогда она устремляется с небес на землю и просыпается. Это прерывание полета не вызывает тоски, как когда-то в детстве. Иоанна теперь понимает: где Иисус, там и небо. Пробуждение было легким, как и сам сон. Над собой она увидела склоненное лицо очень красивой молодой женщины. Женщина приветливо улыбнулась ей и сказала так просто, как будто они были знакомы всю жизнь:

— Приветствую тебя, Иоанна. Я Мария из Магдалы.

Иоанна оглянулась и увидела, что находится в помещении какого-то дома. У очага женщина готовит похлебку.

— Где Он, чтоб я могла поблагодарить Его за исцеление? — пытаясь скрыть волнение, спросила Иоанна.

— Ты еще успеешь это сделать, Иоанна. Учитель сейчас в доме Симона, сына Ионы. Иисус из Назарета исцелил не только тебя. Вот Сусанна, — она указала на женщину, хлопотавшую у огня, — ее тоже исцелил Учитель.

Иоанне подали похлебку, и она стала с аппетитом есть. А Мария Магдалина между тем продолжала свой рассказ:

— Я страдала страшным недугом после гибели моего отца. Страдала так, что мне не хотелось жить. Но Иисус исцелил меня, и теперь моя жизнь принадлежит Ему. Мы, исцеленные Им женщины, ходим за нашим Учителем и служим Ему, чем только можем. Покупаем одежду и обувь для всех Его учеников. Приобретаем продукты и готовим пищу. С Иисусом постоянно ходят двенадцать. Некоторые из них были раньше учениками Иоанна Крестителя, казненного нечестивым царем Иродом Антипой.

— Я знала пророка Иоанна, — не удержавшись, воскликнула Иоанна.

Женщины стали расспрашивать ее о Крестителе, и Иоанна рассказала все. А потом с замиранием сердца спросила:

— А можно мне тоже ходить с вами?

— Ходи, — просто ответила Мария Магдалина, и Иоанна в порыве благодарности поцеловала руку Марии, а та, нежно обняв ее, сказала:

— Теперь для тебя настанет новая жизнь. С нами ходят еще и родственницы Учителя. Ты с ними завтра познакомишься. Это чудесные женщины. Саломия, жена Зеведея. Два ее сына, Иаков и Иоанн, ученики Иисуса. Мария, жена Клеопы. Но самая прекрасная среди нас, женщин, Матерь Иисуса из Назарета, Мария.