Женя и Дженни, или Вампир из 1Б

Климонтович Николай Юрьевич

В бабушкину комнату, если смотреть с тахты под лестницей, дверь из гостиной вела направо. Налево же была столовая, в которой стояло сразу два резных буфета, а из столовой был проход на кухню. Впрочем, столовую использовали редко, только когда приезжали гости. Потому что, — это знает всякий настоящий обитатель дач, — основная дачная жизнь всегда происходит на веранде.

Веранда была большая, и здесь стоял еще один буфет. Над широким мягким диваном висели стенные часы. И бабушка говорила про них:

— Вечно

спешат.

Куда им было спешить, думала Женя, они же на стенке.

Перед диваном — большой круглый стол, над столом — мохнатый абажур оранжевого цвета. Большие стеклянные окна, затянутые зеленой сеткой от комаров. В теплую погоду рамы отодвигались, и делались слышны и звон цикад, и стрекот кузнечиков, и малейшие шорохи живущего своей ночной жизнью сада. И становился особенно отчетливым в ночной тишине шум идущей по железной дороге, которая была за ближним лесом, московской электрички.

На веранде по субботам, когда ни маме, ни дедушке не нужно было ехать в город, и завтракали, и обедали, и ужинали. И сегодня бабушка решила, что ужинать они будут здесь. Потому что дом еще не просох, а перед верандой распустились кусты красновато-синей махровой сирени. И сирень пахла сладко-сладко, и Женя сказала вслух:

— Какое же это счастье, что у нас есть такая дача. Правда ведь, Дженни?

И Дженни не стала возражать.

А бабушка сказала, отчего-то со вздохом:

— Скоро и жасмин зацветет.

Новоселье Дженни

Когда все было готово — на круглом столе на веранде постелена скатерть, расставлены тарелки, разложены ножи и вилки, розданы салфетки, дедушка поставил посреди стола бутылку коньяка, бутылку красного сухого вина и бутылку кагора. Про кагор он сказал:

— Это для тебя, Таня. Марочное. Женское вино.

— Церковное, — поправила бабушка.

— А это для тебя, Светик, ты же любишь сухое красное.

— Спасибо, папа.

Коньяк, понятно, был для самого дедушки. Пожалуй, при сборах на дачу, это была дедушкина единственная обязанность — сходить в магазин Вина, и выбрать напитки каждому члену семьи по вкусу. Еще в его обязанности было купить кофе арабика, другого бабушка не пила, запас чая для всей семьи и орехи в меду для Женечки. А также вручную помолоть кофе на специальной машинке, потому что молотому в магазине кофе избалованная дедушкой бабушка не доверяла. Точно так, как не доверял избалованный ею дедушка постиранным и отглаженным в прачечной рубашкам…

Когда все расселись, дедушка встал из-за стола, торжественно поднял рюмку коньяка и произнес тост.

Вот что он сказал:

— Мои дорогие и любимые дамы. — Не сказал господа, заметила Женя, потому что сейчас был, по-видимому, не тот случай, и ирония была неуместна. — Что ж, вот прошел еще один год, и все мы, слава тебе Господи, живы и здоровы. И бодры, надеюсь. Я хочу выпить

за то, чтобы, как и всегда, нам хорошо и дружно жилось здесь, в этих стенах, и этим летом. Поверьте, здесь всегда жили очень хорошие люди. Впрочем, это вы знаете. Кроме того, у нас в доме произошло важное событие: прибавление семейства. Закончить тост я предлагаю моей обожаемой внучке Женечке.

— Что тут скажешь, — важно сказала Женя, тоже вставая со стаканом минералки в руке. Потому что дед ей по такому случаю в стакан минеральной воды капнул чуть-чуть кагора. В таких случаях бабушка обычно вопрошала:

— Зачем ты спаиваешь ребенка?

На что дед обычно отвечал, что сделал для внучки шик-мадеру, откуда только взял это слово, сам придумал, наверное.

— А красное вино в ограниченном количестве французы дают даже младенцам, потому что оно очень полезно.

Бабушка замечала обычно:

— Но мы не французы.

И дедушка не находил, что ей возразить.

Но на этот раз бабушка спорить не стала.

— Что тут скажешь, господа, — продолжала Женя. — Дженни повезло, она попала в хорошую интеллигентную семью, где плохому не научат. Надеюсь, все вы будете относиться к моему щенку по-человечески, то есть соблюдать по отношению к ней и ко мне права человека. В противном случае мы никому спуску не дадим, верно, Дженни. Все поняли? За это я и хочу, чтобы вы выпили.

И все выпили, хотя, наверное, чуть перепугались. Потому что Женя была очень строгая девочка. И потому еще, что у Дженни с каждым членом семьи уже сложились свои отношения.

К бабушке Дженни относилась с настойчивой привязанностью, потому что бабушка ее кормила, хоть и гоняла со своего кресла. С тем, что Дженни, сидя на диване, смотрит телевизор, она уже смирилась. Ведь Дженни смотрела исключительно передачи про собак, особенно про Мухтара, потому, наверное, что тот много лаял. Но, к сожалению Дженни и на радость бабушке, про собак у нас показывают нечасто.

Дедушку Дженни использовала для игры. Она любила тянуть его за шнурки ботинок и за шнурки кроссовок. А еще, когда он приходил с работы, хватала один из его домашних тапок, которые приготовила у двери бабушка, и долго носилась по квартире с тапком в зубах. Пока не сдавалась на кроткие уговоры деда и не клала тапочек ему под ноги. Но и этого мало: иногда, коротко лая и показывая носом, она отправляла дедушку искать тенистый мяч, если тот закатился под диван. И было весело смотреть, как дед со шваброй в руке стоя на коленях на ковре пытается этот самый мяч достать. За все это, наверное, она его слушалась. А может быть потому, что понимала: как-никак дедушка единственный мужчина в доме, а мужчины очень доверчивы, и обижать их не стоит. Поэтому она иногда смиренно подходила к нему и подставляла спину, чтобы дедушка погладил ее или почесал.