Жертва для палача
Шрифт:
— Ты же знаешь, он винил себя, — прошептала она. — Все обошлось. Все живы. Благодаря тебе. Может, хватит уже кривиться и скрипеть зубами? Прости его наконец. Давайте спустимся вниз, уверена, он скажет, насколько сильно сожалеет о случившемся.
Тяжелый случай просто. Желание что-либо доказывать подруге испарилось окончательно.
— Хочешь — иди, — посмотрела я в ее большие красивые глаза. — Меня не тяни.
Бывшая актриса медленно кивнула:
— Ладно, — и повернулась к баронессе: — Пойдешь со мной?
— Нет уж. Во-первых, я устала, а во-вторых, это нарушение
Поняв, что союзников здесь искать не стоит, подруга встала из-за стола:
— Только поздороваюсь и назад. Пять минут.
Я задумчиво смотрела ей вслед.
— Тебе не кажется, что Хельге срочно нужно подыскать пару? Иначе она рискует опозориться не только перед всей школой, но и вообще перед всем Регестором.
Малышка неопределенно пожала плечами: понять актрису в ее любовных похождениях она даже не пыталась.
Пять минут давно прошли, как и все двадцать, мы съели почти всю еду, почти все вино выпили, а этой клуши все не было. Часы над лестницей показывали без четверти десять, и уже следовало просить счет.
— Надо сходить за ней, — все же не выдержала я.
Утаскивать Хельгу от Милмана — это последнее, чем мне хотелось сейчас заниматься.
— Иди, я посижу, — согласилась Ингрид.
Поднявшись из-за стола, я поправила платье и двинулась к лестнице, пропустив вперед музыкантов — двух молодых мужчин в светлых ливреях со струнными инструментами в руках. Один из них улыбнулся мне и трусцой сбежал вниз по лестнице, подгоняя на ходу своего коллегу. Вероятно, у них был перерыв. Замерев на середине пролета, я внимательно глянула вниз, пытаясь отыскать подругу и нового учителя по полетам. Пилот-ас улыбался и поглаживал ладонь Хельги… А подруга, залившись румянцем, не сводила взора с его губ, слушая, вероятно, какую-то весьма занимательную исто…
Мощный толчок в спину не дал мне додумать. В следующий миг я пролетела пять ступенек вниз и рухнула на колени, в последний момент успев сгруппироваться. Через секунду я скатилась по остальным ступенькам до огороженного золотой решеткой пролета. Ноги улетели куда-то вверх, я кувыркнулась вперед, со всей силы ударившись о металлические жерди. Только бы шею не сломать! Голова по инерции едва не пробила оградку. Мой мир зазвенел, померк на мгновение и взорвался яркими искрами. Затылок онемел и налился болью, схватывающей виски. Уф!!! Громко топая, ко мне приблизились черные сапоги и остановились рядом. Поморщившись, я с трудом подняла глаза, чтобы увидеть, как в тусклом свете мелькнули темные растрепанные волосы, щека в мелких оспинах и сжатые губы. Сверкнули заклепки, мужчина легко вскочил на узкий бордюр, натянул капюшон и мягко спрыгнул прямо в середину золотого зала. Не останавливаясь, зацепил ближайшего официанта плечом и ринулся на выход. В тишине звонко бились бокалы и фарфоровые тарелки. Посетители замирали, обернувшись к источнику шума. Схватившись рукой за решетку, я медленно поднялась. Боги, моя голова… Ох! И тут наверху раздался истошный женский визг.
Ингрид!
Развернувшись, я бросилась обратно на балкон, едва не растянувшись на пороге. В тусклом свете фонарей передо мной
Сглотнув, я перешагнула через мертвое тело, загораживая его собой. Девушку била крупная дрожь, и она продолжала прерывисто кричать.
Голубые глаза наполнились слезами, но ступор, или в чем она там сейчас пребывала, настолько сковал ее, что не давал даже расплакаться.
Все так же загораживая трупы, я осторожно подошла к подруге, взяла в ладони ее бледное, перекошенное от ужаса лицо и рявкнула, пытаясь достучаться:
— Ингрид! Сейчас пройдет! Дыши глубже! Давай дыши!
Она по-прежнему дрожала, но неотрывно смотрела на меня. Вроде помогает! Визг уступал место резким и громким всхлипам:
— А-ах!.. А-ах… а-ах…
— Вот! Вот! Давай, девочка! — подбадривала ее я, а у самой внутри растекался ужас.
Демоны лоранийские, что это сейчас произошло?
И в эту секунду за спиной раздался истошный крик официантки:
— А-а-а-а! Убийство!!!
И наша малышка заревела с новой силой, вцепившись трясущимися руками в мои плечи. Мир взорвался. Сумасшествие! За спиной забегали люди, Ингрид снова визжала и трясла меня! У меня же это плечо болит! Кто-то топал и орал, летела посуда, внизу на улице что-то бабахнуло.
— Он убил!!! — визжала девушка, перекрывая все остальные шумы и оглушая меня. — Обоих!.. И… и меня!.. Но… но я увернулась! За… зарезал!!!
Пространство завибрировало. Совсем рядом что-то громко зашипело. И тут в небе над балконом вспыхнул огромный шар. Стало светло как днем. Глаза резануло болью, и я едва не рухнула на подругу, устояв в последний момент. Ингрид все еще пребывала в истерике и, не обращая ни на что внимания, надрывалась:
— Он… так… раз!!! И… и… я упала!!! Упала!!!
Боги! Да хватит же трясти меня! Успокойся уже!
Где-то поодаль, за любимым Хельгиным театром, в небо ушли столбы света, послышались хлопки, почти неслышимые в вибрации окружающего воздуха. Во дворе метались люди, ржали непонятно откуда взявшиеся кони, вопили посетители ресторана, плясали тени, творились какие-то разборки… Раздался оглушительный вой сирены, и следом загрохотал голос:
— Внимание!!! Всем оставаться на своих местах!
Казалось, неизвестный говорил у меня в желудке, виски пульсировали болью.
— Нет!.. Нет!.. — в ужасе задергалась Ингрид.
Да отцепись же от меня!
— Повторяю! Всем оставаться на своих местах! Проводится специальная операция! Сохраняйте спокойствие!
Я пыталась разжать трясущиеся пальцы баронессы, но не тут-то было. Ну и хватка. Тишину! Тишину бы нам, и она успокоится! Но нет же… Гады, сирену выключите! Бедное мое плечо! Ох!
— Представляешь… если бы… если бы… я не увернулась?! — изводила подруга мое ухо.
Еще немного, и я сама потеряюсь в этом хаосе! Где-то разбилась новая посуда.