Жертва хищников
Шрифт:
Я что-то кричала, но мало осознавала происходящее. Возможно, я оскорбила Ричарда, потому что он в ярости бросился на меня и больно ударил в лицо. Я упала, потому что ноги отказывались меня держать. Сильной хваткой он держал меня за волосы и кричал. Что кричал? Требовал извиниться, точно. Я закричала, и чтобы заткнуть, он ударил меня головой о металлическую опору. Этот удар принёс невыносимую боль.
Ричард был дико пьян и накачен наркотиками. Он сам не понимал, что уничтожает собственными руками товар, который приносит большие деньги.
Он избивал меня на глазах своих
Глава 21
О том, что я в больнице, знала ещё только выныривая из сна. В нос ударил резкий запах лекарств и хлорки – совсем не как дома. Подвигав рукой, поняла, что у меня катетер с иглой. Полностью сфокусировать взгляд на чем бы то ни было не смогла, правый глаз отёк и открывался не полностью. Я чувствовала притуплённую боль во всём теле, и то, оттого, наверное, что меня напичкали обезболивающими препаратами.
В палате было тихо и светло. Я спокойно лежала с полуоткрытыми глазами, вспоминая произошедшее.
Ричард Колон дошёл до кондиции. Подумал, что сможет приручить меня, если будет бить. Это его огромное ошибка.
Сейчас, когда я в больнице, появилась передышка. Если сосредоточусь, то придумаю, как поступить. Вот пойму я, сколько пролежала здесь и охраняет ли меня здесь кто-нибудь, потом и планы строить можно.
С первого раза встать у меня не получилось. Тело отекло от долгого лежания. Потом приспичило в туалет, и я позвала медсестру. Женщина в темно-синем медицинском костюме помогла мне подняться и довела до туалета.
– Я хочу поговорить с врачом, – попросила я голосом, который мне не принадлежал. Чёрт, что же Ричард со мной сделал?
До самого вечера никто ко мне не пришёл. Никто из ребят, ни Харди, ни сам Ричард. Так я и пролежала в одиночестве, пока не уснула. Утром пришёл доктор. Осмотрел меня и спросил, как я себя чувствую.
Чтобы подольше задержаться в больнице, я чуть преувеличила своё неважное состояние.
– Всё болит. Доктор, у меня есть переломы?
– Одно ребро сломано. А так, в основном синяки и гематомы, которые в скором времени заживут.
– Я могу пригласить полицию и заявить на своего обидчика?
Доктор поколебался, прежде чем ответить:
– Раз это нужно, то конечно.
– А вы сами не видите? Как считаете, допустимо ли продюсеру так жестоко избивать певицу?
– Вот как? Понимаете, я выполняю свою работу, мисс Бессон. Вас привезли в тяжелом состоянии. Сутки вы находитесь здесь, но теперь вы в сознании и вправе принимать решения, которые посчитаете справедливыми. Однако мне сказали, что вы упали с лестницы. В крови у вас были обнаружены алкоголь и наркотические вещества. Не знаю, чему поверит полиция. У нас иные сведения по поводу ваших синяков. И я буду опираться на данное заключение.
У меня в буквальном смысле отвисла челюсть.
–
– Делайте, как вам угодно. Я не отговариваю. Всего лишь предупреждаю, что дело могут не завести. Вы под действием препаратов, сознание путает реальность и сны.
– Мне это не приснилось, – с досадой бросила я.
– Я вам верю. А поверит ли полиция… В общем, дело ваше. Я приглашу их сюда, но не раньше шести часов.
Доктор покинул палату так быстро, что я не успела спросить телефон. Сейчас самое время позвонить папе, маме или Корбину. На этот раз они не посмеют обвинять меня или просить выживать в том мире, который я «выбрала».
Очевидно, люди с вечеринки запуганы, а полиция куплена. Доктор ясно выразился, ибо сам тоже взял энную сумму. Колон на это способен, как и на то, чтобы стереть происходящее с записи видеокамер. Моё одурманенное лекарствами сознание работало в режиме повышенной нагрузки. Сил не было даже думать! Одно хорошо: пока я в больнице, я защищена. И отсюда я не должна вернуться на виллу.
Через два дня отёк с глаза спал, и я уже могла хорошо видеть. В палате был телевизор, однако по новостям ничего обо мне не говорилось. Ещё бы! Ричард имел такой вес в шоу-бизнесе, что его, наверное, боялись даже политики. О журналистах и вовсе нет смысла говорить! Любая провокационная запись с моим участием попадала в интернет лишь с его позволения. Если ему не нравилось видео или фотография, он делал всё, чтобы это всё исчезло.
Я изводила себя разными мыслями, строила исход своего пребывания в больнице, но даже так я возвращалась назад. Всюду расставлены ричардовы ловушки. Нет связи с внешним миром. Даже среди толп людей я абсолютно одна. Беспомощная рабыня – вот кто я.
Сидя в палате и перебирая каналы, я не подозревала, что Бог ещё пока на моей стороне.
~~~
Корбин был зол на Зака и при первой же встрече набросился на него, как собака на волка.
– Почему ты не говорил мне о подозрениях своей матери?
– О каких ещё подозрениях? – Зак был спокоен. Он наматывал на руку кумпур.
– Слушай, я понимаю тебя. Ты мстишь Элоре за причинённую душевную боль и…
– Мне было больно, но я не мстил Элоре. Не сочиняй.
– Если бы это было так, ты поделился бы мыслями своей матери. Ведь если она права, и все мы оказались слепы, то Элора в серьёзной опасности. Не прощу себе, если с ней что-нибудь случится.
После этих слов Зак с настороженностью посмотрел на Корбина.
– Подожди, о чём речь?
Корбин достал телефон и показал уже сохранённые видео с Элорой. В интернете завирусилось ещё одно. Корбин случайно наткнулся на него, просматривая шортсы на ютубе. С первого взгляда вроде ничего особенного на видео нет, но если присмотреться, то видно, что, сидя на церемонии награждения, Элора не получает удовольствия от происходящего на сцене. Кажется, она вовсе не смотрит церемонию, потому что то и дело озирается по сторонам. Рядом сидит Ричард Колон, он раза два наклонялся к ней и что-то говорил, отчего лицо Элоры становилось всё мрачнее и мрачнее.